Все, что связано с чувствами: богатство их спектра, умение их испытывать и контролировать, — играет в жизни каждого гораздо большую роль, чем принято думать. По крайней мере, так считает один из главных специалистов в этой сфере — легендарный психолог, один из создателей термина «эмоциональный интеллект» Дэниел Гоулман. Чувства способны нам помочь сделать блестящую карьеру без выдающихся интеллектуальных способностей. Или разрушить отношения с идеальным, казалось бы, партнером. Или даже в буквальном смысле убить — об этом читайте в отрывке из недавно переизданной книги Гоулмана, которая так и называется «Эмоциональный интеллект».

В 1974 году было совершено открытие, заставившее переосмыслить наш взгляд на биологическую карту организма: психолог из Рочестерского университета Роберт Адер обнаружил, что иммунная система, как и головной мозг, может учиться. Вывод Адера вызвал шок: в медицине господствовало убеждение, будто только мозг и центральная нервная система способны реагировать на переживание изменением поведенческих реакций. Это открытие побудило к исследованию бесчисленных способов коммуникации нервной и иммунной систем, — естественными проводящими путями, которые тесно связывают психику, эмоции и тело.

В эксперименте Адера крысам давали препарат, подавляющий количество борющихся с инфекцией Т-лимфоцитов, циркулирующих в крови. Каждый раз животные получали препарат, растворенный в подслащенной сахарином воде. Но когда крысам давали только воду с сахарином, число Т-лимфоцитов у них все равно снижалось до уровня, при котором некоторые особи заболевали и умирали. Иммунная система подопытных животных научилась подавлять Т-лимфоциты в ответ на поступление в организм подслащенной воды. Согласно научному пониманию 1970-х годов, такого просто не могло быть.

Как выразился нейробиолог Франсиско Варела из Политехнической школы в Париже, иммунная система является «мозгом тела», характеризуя ощущение организмом самого себя — того, что ему принадлежит или не принадлежит. Иммунокомпетентные клетки движутся с кровотоком по всему телу, контактируя практически со всеми остальными. Поддающиеся распознаванию клетки они не трогают, а на те, которые распознать не удается, нападают. Данная атака защищает нас от вирусов, бактерий и смертельных заболеваний, либо — если иммунокомпетентные клетки неправильно идентифицируют некоторые собственные клетки тела — вызывает аутоиммунную болезнь, например аллергию или волчанку. До того дня, когда Адеру выпал счастливый случай сделать столь потрясающее открытие, все анатомы, врачи и биологи были убеждены, что головной мозг (вместе с отделами организма, с которыми он общается посредством центральной нервной системы) и иммунная система — это две отдельные области, не влияющие на работу друг друга. Считалось, что не существует проводящих путей, которые соединяют мозговые центры, контролирующие, что ест крыса, с участками костного мозга, вырабатывающими Т-лимфоциты. Так думали на протяжении целого века.

Скромное открытие Адера произвело переворот в науке и заставило взглянуть на связи между иммунной и центральной нервной системой по-новому. Их изучением занимается психонейроиммунология — наука, которая сегодня находится на переднем рубеже медицины. Само ее название признает наличие таких связей: «психо-», то есть психика; «нейро-», означающее нейроэндокринную систему (включающую нервную и гормональную системы), и «иммунология» — наука о защитных свойствах организма, его иммунной системе.

В ходе исследований было установлено, что наиболее массированное действие в головном мозге и иммунной системе оказывают мессенджеры (так в биологии называются химические переносчики генетической информации), у которых наблюдается наибольшая плотность скопления в зонах, управляющих эмоциями. Одно из самых убедительных доказательств наличия в организме прямого проводящего пути, посредством которого эмоции воздействуют на иммунную систему, представил коллега Адера, Дэвид Фелтен. Отправным пунктом его исследования стал момент, когда он заметил, что эмоции чрезвычайно сильно влияют на вегетативную нервную систему, которая управляет буквально всем — от объема вырабатываемого инсулина до уровня кровяного давления. Фелтен, проводивший исследования вместе с женой Сюзанной и несколькими сотрудниками, обнаружил некую «точку встречи», где вегетативная нервная система непосредственно «общается» с лимфоцитами и макрофагами, клетками иммунной системы.

С помощью электронного микроскопа исследователи установили наличие контактов наподобие синапса, где нервные окончания вегетативной системы непосредственно соприкасаются с указанными клетками иммунной системы. Такая точка физического контакта позволяет нейронам ввести в действие нейротрансмиттеры для управления иммунными клетками, поскольку они посылают импульсы во всех направлениях. Открытие Фелтена стало поистине революционным: никто даже не подозревал, что иммунные клетки представляют собой приемники информации, целенаправленно передаваемой нейронами.

Чтобы выяснить, насколько важную роль играют нервные окончания в работе иммунной системы, Фелтен продолжил исследования. В экспериментах с животными он удалил отдельные нервы из лимфатических узлов и селезенки, где хранятся или вырабатываются иммунные клетки, а затем ввел в организм животного вирус для проверки работы его иммунной системы. Результатом стало резкое уменьшение интенсивности иммунной реакции на вирус. На основании полученных данных Фелтен заключил: без нервных окончаний иммунная система неспособна должным образом реагировать на вторжение вируса или бактерии. Следовательно, нервная система не только соединена с иммунной системой, но и необходима для нормальной деятельности по защите организма.

Еще один главный проводящий путь, связывающий эмоции с иммунной системой, реализуется через влияние гормонов, продуцируемых в условиях стресса. Катехоламины, кортизол, пролактин (или лактогенный гормон) и натуральные опиаты — бета- эндорфин и энкефалин — выделяются во время возбуждения вследствие стресса. Каждый из них оказывает сильное воздействие на иммунокомпетентные клетки. Хотя взаимосвязи сами по себе сложны, основное их влияние сводится к тому, что, пока эти гормоны волной прокатываются по организму, функция иммунокомпетентных клеток понижена. Стресс подавляет иммунитет, по крайней мере, временно, вероятно, для сохранения энергии, придавая таким образом первостепенное значение ситуации, требующей немедленного реагирования с точки зрения выживания. Но если стресс приобретает хронический характер, такое иммуноподавление может стать долгосрочным.

Микробиологи и другие ученые обнаруживают все большее количество связей между головным мозгом и сердечно-сосудистой и иммунной системами. Правда, для начала им пришлось принять некогда радикальную идею о том, что такие связи вообще существуют.

Отравляющие эмоции: клинические данные

Несмотря на приведенные выше доказательства, многие врачи скептически относятся к важности эмоций с клинической точки зрения. Одна из причин скептицизма вот в чем. Хотя многочисленные исследования и показали, что стресс и негативные эмоции снижают эффективность действия различных иммунокомпетентных клеток, не всегда ясно, достаточно ли велик диапазон этих изменений, чтобы его можно было диагностировать по медицинским показателям.

Даже в таком случае все большее число врачей признают роль эмоций в медицине. Например, доктор Камран Незхат, выдающийся хирург-гинеколог, специалист по лапароскопии из Стэнфордского университета, замечает: «Если пациентка говорит, что охвачена паникой и не хочет оперироваться, я отменяю операцию». И объясняет далее: «Каждый хирург знает, что испуганные люди очень плохо переносят хирургическое вмешательство. Они теряют слишком много крови, подхватывают больше инфекций, и у них чаще возникают осложнения. Да и период выздоровления протекает тяжелее».

Причина проста: тревога и паника повышают кровяное давление и разрезанные скальпелем хирурга вены, набухшие от крови, кровоточат сильнее. Обильное кровотечение — одно из самых опасных осложнений при хирургическом вмешательстве, иногда приводящее к смерти пациента.

Помимо таких медицинских историй, постоянно увеличивалось количество доказательств клинической важности эмоций. Пожалуй, самые впечатляющие данные, говорящие о значении эмоций с медицинской точки зрения, были получены в ходе общего анализа, объединившего результаты ста одного исследования в одно более крупное, объектом которого стали несколько тысяч мужчин и женщин. Исследование подтвердило, что отрицательные эмоции вредны для здоровья. У людей, постоянно тревожащихся, переживающих длительные периоды печали и пессимизма, беспрестанное напряжение или бесконечную враждебность, отличающихся безжалостным цинизмом или подозрительностью, как выяснилось, удваивается риск развития какой-либо болезни, включая астму, артрит, головные боли, пептическую язву и болезни сердца (каждое заболевание обозначает основные категории болезней). Столь высокая значимость негатива превращает травмирующие эмоции в такой же фактор риска возникновения сердечно-сосудистых заболеваний, как, скажем, курение или высокий уровень холестерина. Иными словами — в главную угрозу для здоровья.

Такова общая статистическая связь, которая никоим образом не доказывает, что каждый, у кого подобные переживания приобрели хронический характер, в большей степени подвержен заболеванию. Но фактов, подтверждающих значимость роли эмоций в возникновении болезни, гораздо больше, чем может предоставить одно исследование. Более подробное изучение данных в отношении конкретных эмоций и состояний, особенно самых сильных и разрушительных, таких как гнев, тревога и депрессия, выявило несколько путей их влияния на здоровье, хотя биологические механизмы воздействия эмоций пока еще точно определить не удалось.

Когда гнев равносилен самоубийству

Как рассказал один мой знакомый, сильный удар в бок его машины послужил причиной бесплодных и все более разочаровывающих хождений по инстанциям. После бесконечных бюрократических проволочек с оформлением страховки и путешествий по ремонтным мастерским, отчего внешний вид автомобиля только ухудшился, у него осталось 800 долларов. Но здесь не было его вины. Ему до такой степени надоели все эти мытарства, что, даже заняв наконец собственное водительское место, он не ощутил ничего, кроме отвращения. В итоге — продал машину, и даже по истечении многих лет память о пережитом заставляла его багроветь от возмущения.

Эти горькие воспоминания были вызваны намеренно, как того требовала программа исследования проявления гнева и его последствий у страдающих заболеваниями сердца, проводимого на медицинском факультете Стэнфордского университета. Все пациенты, как и наш озлобленный автомобилист, пережили первый сердечный приступ. Медики стали обследовать их, чтобы выяснить, действительно ли гнев существенно влияет на работу сердца. Результат оказался ошеломляющим: когда пациенты повторно рассказывали о событиях, когда-то вызвавших у них ярость, способность сердца перекачивать кровь снижалась на пять процентных пунктов. У некоторых данный показатель снизился до 7% и более, то есть до уровня, который кардиологи рассматривают как признак миокардиальной ишемии, проявляющейся опасным сокращением притока крови к сердцу. Снижение перекачивающей способности не было замечено ни при других мучительных чувствах, ни при физических усилиях; гнев, по-видимому, — единственная эмоция, причиняющая сердцу наибольший вред. Воскрешая в памяти расстроивший их инцидент, пациенты сообщали, что и наполовину не испытывали той ярости, которая охватила их во время самого происшествия. Это наводит на мысль, что при реальном столкновении, вызвавшем ярость, сердцу пришлось испытать еще большую нагрузку.

Открытие составляет часть более обширной системы данных, выявляющихся во множестве исследований и указывающих на то, что гнев способен поражать сердце. Согласно прежним представлениям, замотанная, напряженная личность типа А (поведенческая модель типа А — это совокупность поведенческих черт, которая характеризуется агрессивностью, стремлением к победе любой ценой, нетерпеливостью, беспокойством. — Reminder) не подвергается большему риску развития болезни сердца. Правомерен новый вывод: именно враждебность подвергает людей опасности.

Значительный объем сведений предоставили исследования доктора Редфорда Уильямса из университета Дьюка. Уильямс, например, обнаружил, что у врачей, набравших наибольшее количество баллов за тест на враждебность еще во время учебы, вероятность умереть к пятидесяти годам в семь раз выше, чем у тех, кто получал низкие оценки. Вспыльчивость оказалась более сильным прогнозирующим параметром смерти в молодые годы, чем другие факторы риска (курение, высокое кровяное давление и повышенный уровень холестерина в крови). А результаты, полученные его коллегой доктором Джоном Беарфутом в Университете штата Северная Каролина, свидетельствуют о том, что у пациентов с заболеваниями сердца, проходивших ангиографию, при которой в коронарную артерию вводится трубка для оценки патологических изменений, существовала корреляция между баллами, набранными во время теста на враждебность, и объемом и тяжестью поражения коронарной артерии.

Разумеется, никто не утверждает, что к ишемической болезни сердца приводит исключительно гнев. Это всего один из нескольких взаимодействующих факторов. Как объяснил Питер Кауфман, исполняющий обязанности руководителя отделения поведенческой терапии Национального института сердца, легких и крови, «пока мы не можем разобраться, играют ли гнев и враждебность причинную роль в раннем развитии ишемической болезни сердца, или обостряют проблему, когда заболевание уже началась, или и то и другое одновременно. Но возьмем для примера двадцатилетнего человека, который часто гневается. Каждый эпизод крайнего раздражения — это дополнительный стресс для сердца в результате увеличения частоты сердечных сокращений и повышения кровяного давления. Если он повторяется снова и снова, то может вызвать повреждения: турбулентность крови, протекающей по коронарной артерии при каждом сердечном сокращении, может привести к микроразрывам сосуда, куда устремляются тромбоциты. Если у вас увеличивается частота сердечных сокращений и повышается давление, потому что вы по привычке раздражаетесь, то через тридцать лет это, возможно, приведет к ускоренному образованию тромбоцитов и, следовательно, к ишемической болезни сердца».

Если кардиологическое заболевание уже возникло, то, согласно исследованию, запущенные гневом механизмы воздействуют на производительность сердца как насоса. В результате гнев становится смертоносным фактором для тех, у кого сердце уже нездорово. Приведу пример. На медицинском факультете Стэнфордского университета провели исследование с участием 1012 мужчин и женщин, перенесших первый инфаркт. После этого за ними наблюдали примерно восемь лет. Как показало исследование, у наиболее агрессивных и изначально враждебно настроенных мужчин наблюдалась самая высокая частота повторных инфарктов. Аналогичные результаты были получены на медицинском факультете Йельского университета при исследовании 929 мужчин, переживших инфаркт (за ними наблюдали десять лет). У тех , кого оценивали как людей, легко впадающих в ярость, вероятность умереть от остановки сердца втрое выше, чем у более уравновешенных людей. Если у вспыльчивых людей к тому же повышен уровень холестерина, то дополнительный риск от воздействия гнева увеличивался в пять раз.

Исследователи из Йельского университета установили: не только гнев становится фактором, увеличивающим риск летального исхода при больном сердце. Такова роль зашкаливающих негативных эмоций любого рода, вызывающих в организме волны гормонов стресса. Наиболее сильная взаимосвязь между эмоциями и сердечными заболеваниями, по мнению большинства медиков, определяется гневом. В ходе исследования, проведенного на медицинском факультете Гарвардского университета, было опрошено более полутора тысяч мужчин и женщин, перенесших несколько инфарктов. Им предложили описать свое эмоциональное состояние незадолго до приступа. Гнев более чем вдвое увеличивает опасность остановки сердца у тех, кто уже болен, причем опасность сохраняется в течение примерно двух часов после эмоциональной вспышки.

Полученные результаты не означают, что люди должны стараться сдерживать гнев, который проявляется, если того требуют обстоятельства. Напротив, множество фактов доказывают, что попытки полностью подавить такие чувства в самый разгар их проявления приводят к усилению возбуждения, а иногда и к повышению кровяного давления. Более того, стремление сдерживать гнев при каждой вспышке оборачивается тем, что вы просто будете его подпитывать, заучивая как наиболее подходящую реакцию на любую раздражающую ситуацию. По поводу данного парадокса доктор Уильямс заметил: неважно, выражается гнев открыто или нет, важно, чтобы он не перерос в хроническую форму. Разовые проявления враждебности или неприязни не опасны для здоровья. Проблема возникает, когда враждебность становится чувством, определяющим антагонистический стиль поведения личности, который характеризуется постоянной подозрительностью и цинизмом, склонностью делать грубые и язвительные замечания, а также более открыто проявлять раздражение и ярость. 

Определенную надежду вселяет информация, что хронический гнев отнюдь не смертный приговор, ведь враждебность — всего лишь привычка, от которой можно избавиться. На медицинском факультете Стэнфордского университета разработали программу, в которую включили группу пациентов, переживших инфаркт. Цель специального исследования заключалась в том, чтобы помочь людям смягчить установки, послужившие основой раздражительности. Пациентов учили сдерживать гнев. В результате число повторных инфарктов в группе оказалось на 44% меньше, чем у тех, кто не пытался избавиться от враждебности. Исследования по программе Уильямса дали те же положительные результаты. Как и в программе Стэнфордского университета, ее цель заключалась в ознакомлении с основными составляющими эмоционального интеллекта, в частности в умении распознавать гнев в самом начале, управлении им, если он так или иначе проявился, и обучении навыкам эмпатии. Пациентов просили кратко записывать циничные или неприязненные мысли, как только они появятся. Если подобные мысли навязчиво лезли в голову, пациенты старались воспрепятствовать им, говоря (или думая): «Стоп!» Было также рекомендовано намеренно заменять подозрительные мысли благоразумными, когда испытуемые пытались справиться с теми или иными ситуациями. Например, если лифт долго не приходит, лучше поискать какие-либо смягчающие обстоятельства, а не гневаться на воображаемого беспечного типа, якобы виновного в задержке. Что же касается столкновений, оставляющих чувство разочарования, то люди приобретали умение взглянуть на вещи с точки зрения другого человека. Они учились эмпатии — настоящему бальзаму от гнева.

По мнению Уильямса, «в качестве лекарства от враждебности нужно научиться больше доверять людям. Все, что требуется, — правильная мотивация. Когда люди понимают, что враждебность может свести их в могилу, они готовы пробовать что-то изменить».

Книга предоставлена издательством «Манн, Иванов и Фербер». Приобрести ее можно здесь.