Искусственный интеллект все лучше справляется все с более широким кругом рабочих задач во все большем количестве отраслей. Что если массовая безработица ждет нас уже совсем скоро? Это очень пугающая мысль. Но может ли быть так, что без работы мы будем даже счастливее, чем сейчас — или, как минимум, останемся на том же уровне? Об этом рассуждает Авитал Балвит, администратор Дарио Амадея, гендиректора Anthropic, одной из ведущих компаний в сфере ИИ, стоимость которой оценивается более чем в $18 млрд. Авитал считает, что масштаб и перспективы компании не спасут ее лично, и отводит своей рабочей карьере сравнительно немного времени.

Что если наши навыки станут ненужными

«Мне 25 лет. Через несколько лет я больше не буду работать. Нет, я не больна, не планирую уходить в декрет и у меня все не так хорошо с деньгами, чтобы я могла позволить себе раннюю пенсию. Просто я стою на пороге технологического прорыва, способного уничтожить рынок труда, каким мы его знаем», — пишет Авитал. 

Балвит вспоминает, как когда-то работала фрилансером и гордилась способностью быстро писать большие объемы текста. Но похоже, этот навык уже устарел — как в свое время устарело умение вырезать блоки льда из замерзшего озера. Хотя не все с этим согласны, и самая распространенная реакция на развитие больших языковых моделей среди работников интеллектуальной сферы — отрицание, добавляет она. 

Люди приводят примеры из самых разных отраслей, которые доказывают, что ИИ справляется не со всем или делает что-то недостаточно хорошо — вместо того, чтобы заметить, как ИИ достигает или уже превосходит уровень среднего человека во все более широком спектре задач. Люди часто возражают: ИИ пока не получает литературных премий или патентов на изобретения — но ведь и большинство из нас тоже. Сравнивайте ИИ не с выдающимися людьми, а с теми, кто в реальности выполняет рабочие задачи, замечает Авитал.

Что мы будем делать, если ИИ сделает наши навыки ненужными? Да, конечно, работа — не единственный способ участия человека в жизни общества. Но мы привыкли так зарабатывать на жизнь. К тому же, работа дает социальные связи, статус, смысл жизни, наконец. С какими же чувствами нам ждать грядущую массовую безработицу: с грустью, страхом, радостью или, может быть, с надеждой? 

Безработица и здоровье

Когда волна автоматизации захлестнет одну индустрию одну за другой, что люди будут чувствовать? Основная гипотеза: они будут крайне несчастны. Наука собрала массу доказательств того, что отсутствие работы грозит негативными физическими и ментальными последствиями — хотя, если смотреть внимательно, эти данные крайне противоречивы. 

Связь между безработицей и здоровьем изучалась подробно — разными методами, на разных данных, с разными заявленными условиями труда. Результаты варьировались: от вывода о серьезном влиянии потери работы на уровень смертности (повышение на 50-100%) в исследованиях Салливана и фон Вахтера (2009), Элиасона и Сторри (2009), Браунинга и Хэйнесена (2012) до сравнительно небольшого роста (на 10-15%) у Реге (2009) и других авторов. Прогнозы по другим, менее серьезным последствиям расходятся еще сильнее. При этом авторы нескольких научных работ заключили, что влияние безработицы на здоровье незначительно или отсутствует вообще.  

Отношения между работой и состоянием человека сложно изучать из-за проблемы «курицы и яйца»: что тут причина, а что — следствие? То есть, по логике, не всегда бывает так, что потеря работы влечет за собой проблемы со здоровьем, потому что люди с болезнями с большей вероятностью потеряют работу или уволятся сами. Чтобы изучить этот вопрос, в уже упомянутом выше исследовании ученые изучали безработицу из-за коллапса строительной индустрии в Испании. Тогда люди массово теряли работу — и среди них процент с серьезными заболеваниями был примерно таким же, как и в населении в целом. Но даже так оказалось, что потеря работы ухудшает здоровье, хотя и не сильно, как по другим наблюдениям: около 15% людей сообщили о проблемах с физическим здоровьем, около трети — о проблемах с ментальным.

Если обобщить выводы разных исследователей: безработица делает людей грустнее, больнее и тревожнее. Но нельзя утверждать, что именно факт отсутствия работы сам по себе виновен в этом, потому что сейчас безработица фактически равна финансовой несостоятельности. В ситуации безусловного базового дохода не было бы, например, тревоги, связанной с потерей заработка — и это убрало бы один фактор негативного влияния, считает Балвит.

Безработица и стыд 

Есть еще одна проблема: в современной культуре отсутствие работы связано со стыдом. Когда вас увольняют, сокращают и вы не можете найти работу, то чувствуете, что не делаете того, что должны. Это вызывает отрицательные эмоции: вы переживаете неудачи, ощущаете, что вы хуже, чем другие. Но если всех работников одной сферы заменит ИИ, это освободит человека от груза стыда: если вы лишились работы в одно время и по тем же причинам, что и все другие, здесь нет вашей персональной вины.

В одном исследовании ученые изучали канадских рабочих, которые были уволены на время пандемии коронавируса. Ученые предполгагали, что по меньшей мере на первом этапе психологический дискомфорт уволенных вырастет. Но оказалось, что уровень стресса людей, уволенных в апреле 2020 года, не только не вырос, но был даже меньше, чем у их коллег, продолжавших работать.

Конечно, сказались особые условия пандемии: люди надеялись, что она когда-то закончится и у них снова будет работа, поэтому ощущали себя в отпуске, хоть и «принудительном». К тому же, они получали поддержку государства (которую можно считать своего рода аналогом ББД) и меньше тратили из-за повсеместных локдаунов. Тогда без работы остались многие, этот опыт был нормализирован, что убрало ощущение стыда, предполагают исследователи. Большинство людей были рады перерыву в работе и использовали его, чтобы расслабиться, побыть с семьей или заняться хобби.

Но уже через месяц разрыв в уровне стресса между уволенными и продолжающими работать исчез — первых «догнал» стресс, возможно потому, что люди беспокоились из-за падения своих доходов и переживали о перспективах. Правда, как отмечают ученые, здесь нужно учесть, что в модели безусловного базового дохода все могло бы быть иначе, и этот фактор не искажал бы картину. Так что психологические последствия безработицы, связанной с ИИ, могут быть иными — если у людей будет базовый доход, на который можно комфортно жить.

Безработица и свободное время

Убрать стыд через изменение убеждения о том, что мы должны работать — одна часть задачи. Другая связана с использованием освободившегося времени. Если мы не должны работать, чем мы будем заниматься? 

На самом деле, считает Балвит, не стоит бояться снижения рабочих часов — история уже знает такие примеры. В последние 150 лет то время, которое люди проводили за работой, планомерно снижалось. И чем богаче становится страна, тем меньше в ней «норма» рабочих часов. Странно предполагать, что именно текущая модель с 40 часами в неделю — оптимальная. С чего мы это взяли? Да, 8-часовой рабочий день, выходные, отгулы, отпуска — большое достижение профсоюзов. Но почему мы должны думать, что нужно остановиться именно на этом? Раньше человечество предполагало, что чем меньше работы — тем лучше для нас, и почему сейчас это представление должно измениться?  

Есть вероятность, что на благополучие человека влияет не столько то, как много он работает и отдыхает, сколько то, и как именно он тратит свое время. В своем исследовании Марисса Шариф, Касси Могильнер и Хал Хэршфилд пытались дать ответ на вопрос, может ли у человека быть слишком много свободного времени. Они предполагали, что у графика «время на досуг — качество жизни» перевернутая U-образная форма: когда свободного времени нет или очень мало, удовлетворенность жизнью низкая — и увеличение досуга повысит качество жизни, но если свободного времени уже достаточно, его увеличение может ухудшить ситуацию.

Такой была их гипотеза, но исследования показали, что результат зависит не от количества, а от качества свободного времени. Если речь идет о социальных активностях или субъективно «полезных» занятиях, досуга не может быть слишком много. А если человек проводит время в одиночестве или, как ему кажется, непродуктивно, соотношение с качеством жизни как раз получится перевернутая U.

Безработица и смысл жизни

Можем ли мы представить людей, свободных от психологического груза стыда и долга, которые свободно распоряжаются своим временем и счастливо безработны? 

 Да, можем. Многие из нас такими когда-то уже были — вспомните детские лагеря или каникулы в студенческие годы. Выходные и отпуск — микромодель такой жизни. Даже выход на пенсию, несмотря на то, что он сопровождается всеми минусами пожилого возраста, может улучшить качество жизни благодаря тому, что больше не надо работать — это показывают, например, исследования из Китая и Англии. 

Конечно, есть научные работы, показывающие другую картину: снижение подвижности и активности пенсионеров, появление новых болезней, ухудшение ментального здоровья. Но, опять же, не факт, что причина в отсутствии работы как таковой. Если пенсионеры продолжают быть физически активными, общаются с людьми и, возможно, поддерживают частичную занятость после выхода на пенсию, то многих негативных эффектов можно избежать.

В целом, люди пенсионного возраста из развитых стран ощущают себя счастливее работающих. Безработица, связанная с автоматизацией, может ощущаться как выход на пенсию — никто не работает и никто не чувствует, что должен бы работать. Для имитации утопичной картины безработного будущего можно рассмотреть и модели из прошлого. Например, опыт людей, не испытывающих материальной нужды и не вынужденных работать — аристократии. Как правило, представители дворянства не работали. Максимум, чем они занимались — незначительной административной нагрузкой по управлению своими землями или недвижимостью. Некоторые были вовлечены в политику или военные кампании. Но эту занятость невозможно сравнить с нагрузкой простого рабочего.

В свободное время аристократы занимали сложными социальными ритуалами — вроде балов и прочих «выходов в свет», а также хобби, чтением литературы, философскими размышлениями. Они создавали и потребляли произведения искусства, писали письма и проводили время с друзьями и семьей. В общем, нельзя сказать, чтобы аристократы скучали — возможно, похожий сценарий будет работать и в мире пост-GPT без всеобщей трудовой повинности. 

Что произойдет, когда безработица охватит все человечество? Будет ли жизнь ощущаться бесцельной? «Есть ли у вас дело, в котором вы значительно хуже других, но вы не бросаете им заниматься, потому что оно приносит удовольствие и дарит смысл? — спрашивает Балвит. — У меня да. Я занимаюсь балетом, зная, что мне не стать примой — просто потому, что это меня радует».

Обученный психотерапевт лучше вас проведет консультацию для ваших друзей или членов семьи. Тем не менее, вы все равно включаетесь в их поддержку — ведь тут ценность заключается в том, что именно вы это делаете. Поддержание отношений — еще одна причина делать что-то, что другие делают лучше. «Я пишу тексты — иногда потому, что я этим наслаждаюсь, а иногда — потому, что это делает меня лучше, — продолжает Балвит, — Я знаю тех, кто мог бы сделать это лучше меня, но большую часть времени меня это не беспокоить. Отчасти моя мотивация — гедонизм, отчасти — саморазвитие и мораль».

Один из известных исследователей ИИ однажды рассказал Авитал, как готовится к пост-ИИ миру. Он занимается активностями, в которых сейчас не особенно хорош: джиу-джитсу, серфингом и так далее. Он учится смаковать процесс без настроя на выдающиеся результаты. Мы тоже можем использовать этот метод для подготовки к будущему, где мы будем делать что-то не из нужды, а из поиска удовольствия, считает Авитал. В мире, где мы не будем лучшими работниками, но нам все еще придется выбирать, чем занять свои дни. 

Кроме того, отмечает Балвит, может быть нам и не придется самостоятельно решать вопрос, на что тратить свободное время. Ведь в мире, где люди не работают — и это будет нашей главной проблемы, — у нас уже будет общий искусственный интеллект. А значит, он может помочь решить и проблемы, связанные с его возникновением. «Если есть ответ на вопрос о смысле жизни, и его можно найти при помощи интеллекта, ИИ будет способен нам помочь. Это может звучать как пустые мечты, и многие, несомненно, отнесутся к моим выводам скептически. Но я верю: если мы действительно считаем, что эти системы будут способны заменить нас, нет причин сомневаться — они же помогут в нашем поиске смысла», — резюмирует Авитал.