Каждый раз, когда ударяют морозы и хочется даже дома одеться теплее, мне вспоминается история Набокова о том, как его бабушку, любившую спать круглый год с открытым окном, однажды зимой замела снегом в кровати ночная вьюга, не нарушив ее здоровый сон. Если бы на ее месте был Вим Хоф или другой криоатлет, приучивший тело к экстремально низким температурам с помощью тренировок, особого питания и специальных техник дыхания, эта история была бы хорошим началом для инструкции по закаливанию. Но речь идет о пожилой светской даме, которая не занималась спортом, целыми днями лежала на кушетке и питалась леденцами с миндальным молоком. Единственное правдоподобное объяснение такой морозостойкости — ей просто было не холодно. По крайней мере, в том смысле, который вкладывают в это слово сейчас. Но что вообще значит «холодно»? Странный вопрос — ответ еще страннее.

Чувствовать холод и быть холодным — это не просто разные, а часто противоположные состояния. Когда нам кажется, что мы мерзнем, нашему телу на самом деле становится теплее. Это не парадокс, а принцип человеческой терморегуляции. В мороз или в жару главная задача мозга — сохранить постоянную температуру в «ядре» тела, где сосредоточены жизненно важные органы. А периферия — руки, ноги и кожа — служит для него чем-то вроде интерактивного градусника, температура которого постоянно колеблется в зависимости от внешних условий. Когда кожа охлаждается хотя бы на один градус, гипоталамус приводит в действие механизм согревания. Но согревает он не кожу, а тело внутри. Кожа, наоборот, становится еще холоднее, потому что кровь от нее отливает к внутренним органам. Но почему это сопровождается таким неприятным ощущением, похожим на боль? Потому что мерзнуть — примерно то же самое, что медленно обжигаться. Холодовые рецепторы реагируют на охлаждение так же, как тепловые — на слишком горячее: болью. Только холодовых рецепторов в четыре раза больше, они расположены ближе к поверхности кожи, а значит чувствительнее. 

Нижним пределом температуры комфорта, за которым пробуждаются болевые рецепторы, сейчас считается плюс 15 градусов. Но еще совсем недавно, в 1970-е годы, в типичном городском доме в Англии зимой было на три градуса холоднее. Означает ли это, что для целых поколений жизнь была сплошной холодовой болью? Совсем не обязательно, ведь в нас заложена способность адаптироваться к изменению внешних условий, включая температуру, говорит профессор физиологии Кристофер Минсон. Диапазон, в котором пробуждаются болевые рецепторы холода, на самом деле очень широк: они способны послать сигнал мозгу при температуре от нуля до целых плюс 28 градусов. То есть потенциально вы можете почувствовать равный дискомфорт от холода: и когда возьмете в руку пакет со льдом, и когда нога случайно выбьется из-под пухового одеяла. Но если учесть, что с 1970-х благодаря совершенствованию систем отопления и теплоизоляции температура в домах поднималась примерно на 1 градус в десять лет, зона комфорта у нас сдвинулась в сторону тропиков. Поэтому наши болевые рецепторы вполне могли стать чувствительнее к холоду. Во всяком случае, доказано, что изменить их чувствительность в обратную сторону можно гораздо быстрее, чем за полвека. 

Участникам одного из экспериментов хватило двух недель, чтобы перестать мерзнуть без одежды при температуре плюс 10 градусов. В другом исследовании испытуемые всего за 20 дней привыкли к 14-градусной ванне до такой степени, что у них снизились в крови маркеры холодового стресса. При этом сам механизм терморегуляции работал как положено: периферические сосуды сжимались, кровь отливала, кожа покрывалась мурашками, дрожь заставляла мышцы вырабатывать больше тепла. Не было только неприятных ощущений. 

Как именно происходит адаптация к холоду, пока точно неизвестно. Возможно, холодовые рецепторы в коже начинают реагировать медленнее, и поэтому человек не испытывает шока от температурного контраста. А может, мозг просто становится менее восприимчивым к их сигналам. Важно другое: увеличить толерантность к холоду (хорошее выражение!) можно без особых усилий. Для этого не нужно расхаживать с голыми ногами по снегу, носить футболку в 40-градусный мороз или нырять в крещенскую прорубь, тем более что Роспотребнадзор не рекомендует этого делать, если вы планируете прививаться. Достаточно просто не выкручивать на максимум термостат, периодически мыть руки и лицо холодной водой, иногда ходить по дому босиком, оставаться в комнате во время проветривания, не натягивать свитер при первых признаках легкого озноба. Самый эффективный способ — регулярно принимать прохладный душ. Не обжигающе ледяной, который ударяет в мозг зарядом норадреналина, а балансирующий на нижней границе вашей зоны комфорта. Вода охлаждает кожу эффективнее воздуха, а значит, так вы сможете быстрее перенастроить рецепторы. Другое дело — зачем? 

Конечно, не для того чтобы «укрепить иммунитет» —  этот эффект холодовой стимуляции научно не доказан. Возможно, она повышает эластичность стенок сосудов и точно помогает нарастить бурый жир — ценную ткань, которая согревает нас, сжигая вместо топлива обычные жировые отложения. Именно поэтому гуру продуктивности Тим Феррис прикладывает ледовые компрессы к шее и верхней части спины, где в основном сконцентрирован бурый жир. Но для меня есть более весомый аргумент. Если там, где вы живете, полгода холодно, остается одно из двух: либо страдать, либо полюбить холод всем телом и душой. 

Интересно, что однажды эту простую истину осознала целая нация. В Норвегии любовь к холоду давно стала национальной идеей и даже закреплена парламентом в концепции «фрилуфтслив» («жизнь на открытом воздухе»). На поверхностном уровне это просто разные практики на свежем воздухе — от спорта до семейных прогулок и созерцания природы — в любое время года и в любую погоду.  Но если копнуть глубже, за этим стоит особая «ментальная установка», как объясняет психолог Кэри Лейбовиц, изучавшая «фрилуфтслив» в период полярной ночи в одном из самых северных городов Норвегии — Тромсё. Адаптироваться к холоду физически не так сложно, как привыкнуть к нему психологически.  Неспроста в «Потерянном рае» Мильтона умерших грешников отправляют в мир вечного льда, снега и ветра. А в самом нижнем кругу ада у Данте даже дьявол вморожен по пояс в кусок льда. Бессознательно холод для нас — это боль. Норвежцы разрывают эту ассоциацию так: чтобы одомашнить холодный мир вокруг, они относятся к нему как к дому. Для создания комфорта снаружи они меняют не среду, а себя. Первым эту идею сформулировал еще в начале XX века знаменитый норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен в автобиографии, которая называется — да, именно: Friluftsliv. 

В Норвегии есть не только ледяные отели, открытые зимние кафе и джакузи, но и зимние детские сады без крыши и стен, где в обычных колясках на морозе до минус 15-ти мирно посапывают розовые младенцы, запорошенные искрящимся снегом, как бабушка Набокова перед своим окном. Но для меня идеальное сочетание холода и комфорта — скандинавский зимний пикник, который проходит в такой расслабленной атмосфере, как будто вокруг не лед и сугробы, а виноградники и кипарисы: с теплыми подушками, раскладными креслами, сливочным супом и горячими напитками. Идею таких морозных пикников уже переняли на Аляске и в Сиэтле. Там их иногда называют russian winter picnics. Так что название обязывает.