Почему современный человек так полюбил ретриты и фестивали

Мы все чаще говорим о сообществах. Как о спасении от одиночества, как о новом способе быть вместе, как о реакции на распад традиционных институтов, веками служивших опорой, — церковных и деревенских общин, связей с соседями. Сообщества создают ощущение безопасности, уверенности в будущем, дают поддержку.

Я сама состою в нескольких сообществах — от довольно формальных до спонтанных и порой совсем неожиданных. Когда меня спрашивают, что для меня в них важно, я отвечаю, что сообщество — это место, где поддерживается моя предпочитаемая идентичность (расскажу об этом чуть ниже).

Распространенный способ войти в сообщество, сблизиться с другими людьми, а заодно лучше узнать себя — поездки на специально организованные для этого мероприятия: тантрические, терапевтические и духовные ретриты, кэмпы и фестивали. Люди проходят через невероятный, наполняющий энергией опыт. Вернувшись, они рассказывают о возникшей близости, о том, как за несколько дней открылись незнакомым людям настолько глубоко, насколько не открывались близким, о чувстве безусловного принятия и единства. А потом — оказываются в своей обычной жизни, где все как прежде и ничего не поменялось.

Да, можно продолжать поддерживать связь с участниками ретрита, можно искать «своих» в окружении. Кто-то пытается воспроизвести пережитый опыт на родной почве или «внедрить культуру сообществ в организации». Но практически все замечают, что такого же уровня переживания как там в реальной жизни невозможны. То, что было на ретрите осталось на ретрите. Жизнь с офисной работой и семейными заботами выглядит совсем иначе.

Антрополог, который изучал «растворение границ»

Как коуч я практикую в нарративном подходе, который опирается, в том числе, на работы британского антрополога Виктора Тернера. В середине XX века Тернер изучал ритуалы и обряды перехода в разных культурах и заметил удивительную закономерность. Во время переходных моментов — инициаций, свадеб, похорон — происходило нечто особенное. Все участники, независимо от их обычного статуса в обществе, временно становились равными. Социальные различия и роли отменялись. Тернер назвал это явление латинским словом communitas — «коммунитас», общность. Это особое состояние интенсивного социального единства, когда обычная иерархия временно растворяется.

Такие временные «растворения» социальной структуры происходили не только в ритуалах. Михаил Бахтин, русский культуролог и литературовед, показал, как средневековый карнавал создавал похожий эффект: официальная иерархия переворачивалась, короли становились шутами, а шуты — королями. Все становились равными через «смеховую культуру», а после окончания праздника возвращались к своим обычным ролям.

Похоже, что и на современных ретритах люди ищут тот самый коммунитас. Только вместо африканских инициаций у нас групповые терапии, тантрические практики, духовные семинары, всевозможные кэмпы.

Механизм везде один и тот же: люди выходят из привычной социальной среды и оказываются в особом пространстве с другими правилами. В этом мире они временно забывают свои обычные роли и статусы, переживают глубокое чувство равенства и единства, а затем возвращаются в обычную жизнь. Магия в обыденность не переносится — как и в ритуалах перехода, описанных Тернером, или в бахтинских карнавалах.

Застрявшие в лиминальности

Коммунитас по природе своей — временное состояние, которое возникает в лиминальные (пороговые, от лат. limen — «порог») периоды, моменты перехода, когда старый способ действия приостанавливается, а новый еще не сформировался.

Почему коммунитас не может быть постоянным? Во-первых, это состояние слишком интенсивно: без привычных ролей человек полностью открыт, а когда каждое взаимодействие происходит на максимальной глубине — это быстро истощает. Во-вторых, коммунитас не решает практических задач. Если все равны, кто принимает решения, управляет финансовыми ресурсами, планирует будущее? В-третьих, коммунитас ценен именно своей редкостью: как контраст к повседневной структуре, как момент обновления, как напоминание о нашей общей человечности.

Тернер изучал лиминальность в традиционных обществах, где она была четко структурирована: инициации, переходные ритуалы, календарные праздники (например, окончание сбора урожая). Эти периоды имели ясные границы — начало, середину и конец.

Сегодня ситуация иная. Кажется, что все больше людей находятся в состоянии хронической лиминальности. Старые социальные структуры разрушаются, а новых нет. Привычные жизненные сценарии больше не работают: карьерные лестницы становятся неустойчивыми, семейные модели множатся и размываются, и даже гендерные роли становятся подвижными. Люди оказываются в подвешенном состоянии — между «уже не» и «еще не».

В традиционных обществах лиминальность имела ясную цель — переход в новый статус: юноша становился мужчиной, девушка — женщиной, община переходила от летних работ к зимовке.

В результате и поиск коммунитас тоже становится бесконечным: люди переходят от одного сообщества к другому, от ретрита к ретриту, в надежде снова испытать то чувство единства, которое поможет наконец «найти себя». И в этой неопределенности они интуитивно ищут то, что традиционно сопровождало лиминальные периоды, — коммунитас. Отсюда такая тяга к сообществам, ретритам, групповым практикам и духовным движениям. Люди ищут не просто единомышленников, а особое переживание безусловного принятия и единства, которое раньше естественно возникало в переходные моменты жизни.

Раз есть спрос — есть и предложение: коммунитас превратился в товар. Ретриты близости, тренинги личностного роста, духовные фестивали становятся индустрией переживания единства. Люди платят за то, что в традиционных обществах возникало само собой в нужный момент жизненного цикла. И часто они получают лишь имитацию — красивую форму без глубинного содержания. Или настоящий коммунитас, но в искусственно созданных условиях, который мало связан с процессами, идущими в обычной жизни.

Как быть?

Найти баланс помогает понимание природы коммунитас. Стоит признать, что тяга к единству и принятию в состоянии лиминальности — естественна и закономерна. Понять, что коммунитас не может быть постоянным решением: это поддержка для перехода, а не место для жизни. Искать нужно не только само переживание единства, но и пути завершения лиминальности — новые структуры, роли, идентичности, в которых можно обрести устойчивость.

Тернер различал в социальной жизни структуру (то, что в обычном мире) и антиструктуру (то, что формируется во время ритуалов или у отдельных сообществ: например, в молодежной субкультуре). Но, кажется, полезнее говорить не о двух полюсах, а о трех слоях, свойственных человеческим объединениям.

Первый слой — командная принадлежность. Это «мы делаем что-то вместе»: у нас общая цель, четкие роли, взаимозависимость. Здесь на первом месте результат, эффективность, функциональность, а идентичность подчинена задаче.

Второй слой — сообщества идентичности. Это «мы такие люди»: общие ценности, интересы, способы смотреть на мир. Примеры можно найти в самых разных формах — от кружков по философии и сообществ предпринимателей до фанатов «Формулы 1». Здесь важен не столько сам интерес, а смысл, через который человек понимает себя и свою идентичность. В таких сообществах различия не мешают, а поддерживаются — и именно это создает чувство принадлежности. Сообщество говорит: «Ты интересен именно такой, какой есть».

Третий слой — коммунитас. Это «мы просто люди». Все роли, статусы и даже индивидуальные различия временно растворяются, остается чистое человеческое переживание единства.

Сообщества второго типа — хороший вариант опоры в современной жизни: в них объединяются не ради переживания коммунитас, а для поддержки индивидуальной идентичности в процессе перехода.

Тернер показал, что во всех обществах существует диалектика между структурой и коммунитас. Обычная жизнь нуждается в периодических «растворениях», а моменты единства обретают смысл на фоне повседневной структуры. Мудрость, возможно, в том, чтобы воспринимать коммунитас как временные оазисы — места восстановления и вдохновения, которые питают обычную жизнь, но не заменяют ее. Важно создавать сообщества, где поддерживается индивидуальная (предпочитаемая) идентичность, где можно быть собой и при этом чувствовать связь с другими.

Именно такие пространства нужны людям в лиминальном состоянии — не для растворения в единстве, а для кристаллизации собственной уникальности. А переживания коммунитас пусть остаются как праздники, редкие, яркие и обновляющие. Попытка превратить весь мир в ретрит часто убивает и ретрит, и сам мир.

Автор — нарративный коуч, командный фасилитатор. Телеграм-канал «Непомнящая | Язык и ветер»