Сознание материально? Безумная теория, заинтересовавшая ученых

Панпсихизм предполагает, что душа — это не «софт», а «хард»

Сознание материально? Безумная теория, заинтересовавшая ученых

Если вам скажут, что электрон обладает сознанием, это не обязательно психиатрический юмор. Возможно, просто цитата из заметки современного английского философа Филипа Гоффа. Он — сторонник панпсихизма. А эта теория предполагает, что сознание есть вообще у всего. Наверное, и у слова «панпсихизм».

За четыре века с тех пор, как итальянский философ Франческо Патрици придумал его для обозначения всеобщей одушевленности природы, не появилось никаких фактических аргументов в пользу этой идеи. Как могло выйти, что в наше время триумфа материализма она переживает ренессанс?

Американский физик Грегори Мэтлоф заявляет, что панпсихизм пора взять на вооружение астрономам, поскольку звезды могут быть разумными. Автор термина «черная дыра» Джон Уилер рассуждает о существовании «поля протосознания». Физик Генри Стэпп разрабатывает теорию «квантового сознания». Другой физик Бернард Хайш описывает, как сознание растекается по космосу через «квантовый вакуум». Нейробиолог Джулио Тонони создает интегральную информационную теорию, по которой сознание не требует сложной нервной системы и доступно даже бактериям. Английский математик Роджер Пенроуз считает, что «наше сознание в каком-то смысле — причина существования Вселенной». А стэнфордский философ Джон Перри говорит: если всерьез задумываешься о сознании, остается в итоге признать либо панпсихизм, либо свое бессилие.

Почему идеализм возвращается в науку? Потому что обещает дать ответ на вопрос, который материализм пока оставляет открытым: откуда берется сознание?

Все явления природы можно более или менее убедительно объяснить, основываясь на физических параметрах их составных элементов. Например, свойства воды объясняются строением ее молекул. Мы знаем, как устроены нейроны и нейронные сети. Но то, что эта структура рождает наше «я» со всеми его мыслями, чувствами и опытом, кажется, никак не связано с ее строением. Мы способны смоделировать систему, которая будет принимать и обрабатывать информацию по такому же принципу, как мозг. Но не можем собрать из нее сознание.

Мы понимаем, как отраженные от дерева фотоны, пройдя через сетчатку и преобразовавшись в физико-химические импульсы в фоторецепторных клетках попадают по нервным волокнам в подкорковые зрительные центры. Но от нас ускользает тот момент, когда они превращаются в индивидуальное восприятие мрачного дуба. Дальше за дело берется психология со своими объяснениями механизма формирования субъективного опыта. Но до этого, в пространстве между физическим и психическим, зияет explanatory gap — пресловутый «разрыв в объяснении».

Заполнить рызрыв с помощью экспериментальной науки пока не удается. Поэтому ученые пытаются перепрыгнуть через него с шестом философии. Тут у них есть три варианта:

  • разделить сознание и мозг на две сущности: материальную и нематериальную; идея дуализма стара, как Аристотель, но кажется очень современной, если сказать вместо «тела» — «хард», а вместо «душа» — «софт». Кто его устанавливает, лучше не спрашивайте;
  • объявить сознание свойством материи; интересная попытка — теория астрофизика Макса Тегмарка, который считает сознание еще одним агрегатным состоянием вещества (как газ или жидкость), при котором атомы могут обрабатывать информацию и генерировать субъективный опыт;
  • отрицать существование сознания вообще; например, назвать его иллюзией, сфабрикованной мозгом для адаптации к реальности, как это делает когнитивист Дэниел Деннет. В своей книге From Bacteria to Bach and Back: The Evolution of Minds он сравнивает субъективный опыт с графическим интерфейсом компьютера. Под крышкой — миллиарды биороботов (нейронов), собранных другими биороботами из биороботов поменьше. На экране — красивые иконки, любовь и свобода воли.

Панпсихизм предлагает четвертый вариант решения «трудной проблемы» сознания. И он неожиданный: сознание — это не свойство материи и не абстрактная духовная сущность. Это и есть материя.

Мы привыкли считать, что сознание свойственно только человеку и животным с развитым мозгом, объясняет Филип Гофф. Причем сознательные способности идут по убывающей по мере упрощения организма и в какой-то момент угасают полностью. У обезьяны они слабее, чем у человека; у курицы слабее, чем у лошади, а примитивные организмы без мозга вообще не имеют субъективного опыта. Но если наш мир состоит только из физической материи, подхватывает его мысль английский философ-аналитик Гален Строусон, то сознание тоже должно быть чем-то физическим и материальным. А материя не исчезает без остатка. Следовательно сознание должно сохраняться и у примитивных организмов. (Кстати, еще в 1906 году зоолог Герберт Дженнингс показал на примере сидячей инфузории Stentor roeseli, что одноклеточные способны на сложные решения). А неорганическая материя вплоть до элементарных и субатомных частиц должна быть носителем первичной формы сознания.

Панпсихизм переворачивает идею дуализма с ног на голову: вы всегда считали сознание «софтом», а на самом деле это «железо». Фундаментальная единица материи. Ее основа. При таком подходе все вопросы о том, как сознание возникает из бессознательной материи, отпадают сами собой. Остается лишь один вопрос.

Что значит «частица сознания» в случае электрона? Это, конечно, не чувства, мысли и мечты, а нечто вроде субатома индивидуального опыта. Из миллиардов таких элементарных частиц (самых маленьких матрешек без лица) и складывается большое сознание. А вместе с ним — первая проблема панпсихизма: комбинационная.

Почему при сборке множества микросознаний должно получиться более сложное макросознание — такое, как наше, — а не конструкция из изолированных ячеек со своим маленьким «я» за закрытой железной дверцей с забытым шифром? С таким же успехом, иронизировал еще в 1890 году психолог Уильям Джеймс, можно разбить предложение на отдельные слова, сказать собранным в группу людям только по одному слову и надеяться, что все догадаются, как звучала целая фраза. Есть несколько способов решения этой проблемы, в основном — сложнее самой проблемы. И только один — гениально простой: космопсихизм.

Его идея — еще раз перевернуть перспективу. На этот раз сменить микроскоп на телескоп. Мы считали источником сознания субатомные частицы, а что, если это целая Вселенная? Вместо россыпи осколков зеркала — огромный зеркальный шар, поблескивающий бесчисленными гранями, среди которых и вы, и я, и вот тот пешеход за окном. Но как всегда в философии, решая одну проблему, мы создаем другую. Если все мы — грани одного сознания, почему я не могу напрямую обмениваться мыслями с этим пешеходом или смотреть на мир его глазами, а когда он сейчас перейдет дорогу, вообще потеряю его из вида? Как одно универсальное сознание может породить множество независимых идентичностей? Вот на этот вопрос уже не ответить без психиатра.

В 2015 году немецкие психиатры описали необычный случай диссоциативного расстройства идентичности. В психологических триллерах его обычно называют «раздвоением личности». У описанной пациентки личностей было больше двух, причем некоторые вели себя так, как будто были слепыми. С помощью ЭЭГ врачи подтвердили, что в момент доминирования «слепых» идентичностей у больной затухала мозговая активность, связанная со зрением. Она действительно ничего не видела, даже широко открытыми глазами. А когда идентичность сменялась на зрячую, нормальная активность мозга восстанавливалась. Все ее идентичности не знали о существовании друг друга и вели себя так, как будто находились в разных телах. Но при этом были частью одного сознания.

Психическая аномалия для человека может быть нормой для Вселенной, пишет специалист по искусственному интеллекту Бернардо Каструп: «Мы, как и все живые организмы в мире, — не что иное, как альтернативные идентичности диссоциированного космического сознания». «Раздвоение личности» — фундаментальное состояние космического сознания, а разнообразные формы жизни — просто его симптомы. Вселенная больна нами? Скорее, смотрит на себя нашими глазами.

Звучит безумно? Но разве не безумна эйнштейновская картина мира, где время замедляется с ростом скорости, спрашивает Филип Гофф. Вопрос лишь в том, какую из четырех картин мира выбрать нам, если фактических доказательств нет ни у одной, а теоретические аргументы уводят в дебри спекуляций и запутанной терминологии. Наверное, единственный надежный критерий — практическая польза. Что продуктивнее: беспросветная мысль о том, что мы живем и умираем в иллюзии, безнадежно отделенные от реальности стенами черепной коробки? Или идея мира, наполняющего нас сознанием? Решать вам. А что касается электрона, то, как шутит нейробиолог Майкл Эгнор, любая субатомная частица подчиняется принципу неопределенности и даже при наличии сознания не может принять сознательное решение.

Фото на обложке: Paweł Czerwiński on Unsplash
Вы уже оценили материал