«Банальный, неинтересный вирус, который даже не передается половым путем»

Время неопределенности – богатая среда не только для наших страхов, но и для философии и литературы. Что современные писатели думают о будущем человечества после пандемии? Reminder собрал самые интересные мнения. 

Победа научного знания

Юваль Ной Харари

Израильский философ и футуролог

Решения, которые мы принимаем сейчас, уже влияют на будущую реальность, говорит автор «Краткой истории будущего». Одним из главных решений этого времени он считает нашу готовность довериться науке. Государства жертвуют бюджетом, бизнес – доходами, люди – привычным образом жизни, даже религии поступаются принципами. Во многих странах, включая такие консервативные, как Иран, на время пандемии закрыты мечети, церкви и синагоги. Официальные представители многих конфессий просят верующих оставаться дома. И все потому, что так сказали ученые. «То, что представители религиозного истеблишмента в момент реальной угрозы доверяют науке больше, чем всему остальному, внушает надежду», — говорит Харари. Он уверен, что люди запомнят, кому они верили в критический момент, и начнут прислушиваться и к другим словам ученых, например, к предупреждениям о надвигающейся экологической катастрофе или изменении климата. Вот что реально определит наше будущее. 

Новое осознание уязвимости

Юлия Кристева

Французский философ и психоаналитик

Вирус уже давно стал метафорой нашей жизни, считает Юлия Кристева. Вирусы в компьютерах, вирусная реклама в интернете, «токсичность» – одно из самых популярных слов по версии Оксфордского словаря. Но мы были не готовы к тому, что эта метафора материализуется с такой буквальностью. Эпидемия, как ей кажется, может «повлиять на отношения внутри семьи, между родителями и детьми, помочь нам переосмыслить привычную систему потребления и одержимость путешествиями, продуктивностью и конкуренцией». Продолжая в эти дни практиковать психоанализ по телефону, она убедилась, как сильно влияет опыт самоизоляции на современного человека: «То, о чем люди не могли говорить раньше, сейчас проговаривается с отчаянной решимостью, как будто угроза смерти заставляет нас извергнуть из себя самую глубокую боль». «Новые технологии отделили нас от мира и при этом внушили мысль, что наши возможности безграничны. Мы забыли о своих физических пределах и смертности. Но теперь мы можем начать заново: сознание уязвимости сделает нас всех сильнее». В свои 80 лет она называет себя «энергичным пессимистом»: «Каждый вечер в восемь часов, когда с балконов Парижа аплодируют врачам и медсестрам, мы с мужем (философом Филиппом Соллерсом) гремим посудой громче всех, чтобы внести свою лепту».

Пандемия превратится в сюжет антиутопии

Славой Жижек

Словенский философ и критик

Жижек рассуждает, что наши представления о будущем строятся по типовым моделям. В случае с глобальной эпидемией мы заимствуем свои сценарии из блокбастеров. В самом начале распространения вируса всем казалось, что «это короткий кошмар, который развеется с приходом тепла»: мы видели себя героями фильма-катастрофы, с разрушительным, но скоротечным землетрясением или торнадо. Когда заболеваемость достигла пика, мы стали героями зомби-апокалипсиса, скрывающимися в своих домах от заразного мира. Сейчас нас вдохновляет другой сценарий: история о том, как ученые спасают человечество, изобретая в последнюю минуту эффективную вакцину. Когда мы, наконец, смиримся с тем, что коронавирус останется с нами надолго, мы перейдем к следующему сюжету – антиутопии, которая представляет собой проекцию наших сегодняшних страхов на будущее. Все эти сценарии кажутся философу нереалистичными, потому что пандемия коронавируса – это не конец света. Да, наш привычный мир распадается, но нам надо быть готовыми к тому, что этот процесс затянется еще очень надолго. Чтобы выжить в эпоху эпидемиологического кризиса, нам понадобятся не только новые навыки самодисциплины («не касаться ручек дверей, не трогать лицо, избегать рукопожатий»), но и новые сценарии будущего, которые освободят нас от «катастрофического мышления». «Нам нужен горизонт надежды; нам нужен новый постпандемический Голливуд». 

Мир останется прежним, просто станет немного хуже

Мишель Уэльбек

Французский писатель

Автор «Платформы» и «Элементарных частиц» опубликовал открытое письмо со своим размышлениями о том, что нас ждет в будущем. Для него COVID-19  – «банальный вирус, в котором нет ничего интересного», «он даже не передается половым путем». Писатель не согласен с теми, кто считает нынешнюю эпидемию поворотным пунктом в современной истории. «Я ни на йоту не верю, что мир уже никогда не станет прежним. Мир будет таким же, просто немного хуже». Главный  результат эпидемии – ускорение уже имеющихся социальных «мутаций». «За последние годы новые технологии, в первую очередь – удаленная работа, интернет-торговля, социальные сети, во вторую очередь – стриминговые сервисы и бесконтактные платежи, уже привели к сокращению физических и человеческих контактов». Эпидемия послужит мощным катализатором дальнейшего «устаревания человеческих отношений». Самый главный урок пандемии, считает 64-летний писатель, – это осознание того, как равнодушны мы к судьбе пожилых людей, которые так часто умирали в одиночестве в домах престарелых. «Еще никогда мы так беззастенчиво не демонстрировали, что цена человеческой жизни зависит от возраста: если вам 70, 75 или 80, то для общества вы уже мертвы». 

Главное — избежать «рефлекса улитки»

Бернар-Анри Леви 

Французский философ и писатель

Мир после вируса не будет таким же, как прежде, уверен французский интеллектуал. Общество, как и физический организм, не может пережить пандемический стресс без последствий. Философ приводит два примера. В эпоху античности масштабные эпидемии сыграли роковую роль в подрыве греческой демократии. От эпидемий позднего времени мы получили в наследство не только общедоступные больницы, но и модель санитарной дисциплины, скопированную с тюремного режима. Станет ли наш мир хуже? Да, если мы возьмем за образец авторитарные методы Китая и сделаем их своей нормой. Или превратим борьбу с пандемией в войну с глобализацией, которую сейчас часто объявляют чуть ли не главным злом. «Не было никакой глобализации в Средние века, когда чума убила треть населения Европы. Как не было ни дешевых авиаперелетов, ни мультикультурализма, ни бума потребления во время эпидемий дифтерии 400 лет назад». Мир может измениться к лучшему, если у нас не сработает «рефлекс улитки», и мы не начнем с удвоенной энергией отгораживаться от бедных и страдающих, наивно полагая, что так мы защищаемся от бедности и страданий.  

Ограничительные меры станут нашей новой реальностью

Джорджо Агамбен

Итальянский философ

Пандемию часто сравнивают с мировой войной, пишет философ, сыгравший в молодости апостола Филиппа в фильме Паоло Пазолини «Евангелие от Матфея». На самом деле происходящее больше напоминает гражданскую войну. «Враг не снаружи, а внутри». Коронавирус уже изменил наше восприятие других людей: теперь они лишь «потенциальные переносчики болезни, которых нужно избегать любой ценой». Вспомним, какое наследие оставили нам предыдущие глобальные войны: пропаганду, колючую проволоку, оружие массового поражения и другие «гнусные технологии». Если на этот раз пойдет так же, то ограничительные меры, принятые для борьбы с инфекцией, станут нашей новой реальностью и после победы над ней. «Университеты и школы так и не откроются, уроки и лекции будут проводиться в интернете, живые политические и культурные дискуссии прекратятся, мы будем общаться только виртуально, везде, где только можно, нас заменят машины». Страх, охвативший общество, показал, что это вполне реально: мы оказались «готовы пожертвовать всем – привычным образом жизни, общением, работой, дружбой, религиозными и политическими убеждениями, лишь бы не заболеть».  

Эпоха глобализации индивидуальностей

Эндрю Таггарт

Американский практикующий философ

Опыт переживания пандемии навеял Эндрю Таггарту две «интуиции», касающиеся нашего будущего. Первая. Еще в феврале он поймал себя на мысли, что многие вокруг перестали «воспринимать китайцев как инопланетян, живущих где-то за пределами нашего мира». Вдруг оказалось, что это наши соседи – такие же люди, как мы. В этом сближении Таггарт видит зерно, из которого «может вырасти то, что теолог Эверт Казинс назвал в своей книге “Христос XXI века” глобальным сознанием». Возможно, мы стоим на пороге нового витка глобализации, который затронет уже не экономику, финансы или культуру, а наши индивидуальности. Вторая «интуиция» связана с всеобщей растерянностью, ощущением психологического и социального тупика. Размышляя об этом, Таггарт вспоминает, что в философии такие «черные дыры» мышления называются апориями. Пример – знаменитый парадокс Зенона с летящей стрелой, которая вроде бы движется, но если зафиксировать ее положение в каждый момент времени, остается неподвижной. Задача апории – прервать привычный ход мысли и зафиксировать наше внимание на проблеме, чтобы дать стимул и время для решения. Пандемия, по мнению Таггарта, сыграла для нас роль апории: нам выпал редкий шанс вырваться из привычной рутины, остановиться и подумать, куда идти дальше. 

Жизнь станет более замкнутой, но безопасной

Харуки Мураками

Японский писатель

Знаменитый писатель переквалифицировался на время карантина в диджея и ведет из дома музыкальную радиопередачу Murakami Radio Stay Home Special на Tokyo FM. Глобальная самоизоляция, считает он, это «масштабный социальный эксперимент, эффект от которого постепенно начнет ощущаться во всех слоях общества». Ему не хотелось бы верить, что в результате «на планете останется меньше любви и эмпатии», потому что тогда она «станет неприятным и скучным местом». Но Мураками опасается, что жизнь в постпандемическом мире будет более замкнутой и сосредоточенной на себе, хотя и более безопасной. 

Уровень жизни откатится на 15 лет назад

Ален де Боттон

Английский философ, основатель центра School of Life

«Друзья постоянно спрашивают меня: что будет с нами?» – говорит Ален де Боттон и с философским спокойствием повторяет свою излюбленную идею: «Давайте предполагать худшее». Надеяться на лучшее пока что нет смысла. Чтобы  спокойно смотреть в постпандемическое будущее, надо быть абсолютным пессимистом. «Не обязательно мы будем сидеть взаперти еще полтора года, но, скорее всего, нам периодически придется возвращаться к самоизоляции, а ситуация в экономике будет кошмаром». Уровень жизни откатится лет на 15 назад. Мы не сможем так часто ходить в рестораны. «Но нам хватит жировых запасов, чтобы не умереть с голода», шутит де Боттон. «Если придерживаться такого пессимистичного сценария, он станет самой надежной точкой опоры в пространстве неопределенности». 

Будущее уже наступило

Стивен Кинг

Американский писатель

Знаменитый писатель точно знает, что ждет нас в будущем, потому что оно уже наступило. В этом убедила его история с публикацией сборника новелл If It Bleeds. Выход книги задержался из-за коронавируса. Пандемия не просто нарушила издательские планы, а буквально вмешалась в творческий процесс. Действие новелл происходит в 2020 году, и изначально в них было много деталей, которые теперь кажутся совершенно нереалистичными. Например, круиз на лайнере или встреча в кафе. Пришлось переработать текст и перенести действие на год назад. Только тогда писатель по-настоящему осознал, что наш мир уже изменился. Считается, что Стивен Кинг предсказал нынешнюю пандемию еще в 1978 году в романе «Противостояние», где рассказывается об эпидемии «супергриппа», убившей почти все население Земли. Он постоянно слышит, как люди жалуются: мы оказались в мире Стивена Кинга. «Что я могу сказать, – отвечает он. – Извините». 

Мы снова почувствуем ценность живого общения

Матиас Хоркс

Немецкий философ и футуролог

Эксперт немецко-австрийского Института будущего предлагает интересный мысленный эксперимент – ретроспективный прогноз. Идея в том, чтобы взглянуть на происходящее сейчас из воображаемого будущего. «Представим себе, что сейчас сентябрь 2020 года. Мы сидим в кафе на улице мегаполиса. Погода теплая, вокруг много людей, как в старые добрые времена. Но что-то не так. Откуда это странное новое ощущение?» Это эффект долгой социальной изоляции. Отказ от чего-то, объясняет Матиас Хоркс, не всегда означает потерю. Нередко это, наоборот,  раскрывает новые возможности. В пример он приводит интервальное голодание, после которого привычная еда начинает казаться вкуснее. После пандемии вкус жизни тоже изменился. Но главные изменения произошли не снаружи, а внутри нас. Внешне мир все такой же. Однако нас привлекает в нем не то, что прежде. Реалити-шоу и сериалы уже приелись. Даже молодежь выбирает не компьютерную игру, а прогулку. Контакты стали ценнее. Возможность оказаться в одном месте (в театре, на футбольном стадионе, на демонстрации) с множеством незнакомых людей и разделить с ними эмоции, теперь кажется чудом. Вопреки прогнозам, которые пророчат победу виртуальности, этот кризис, наоборот, вернет нас в реальность. Поэтому на вопрос, когда все будет как обычно, Матиас Хоркс отвечает: «Надеюсь, никогда».

Фото на обложке: Dan Burton / Unsplash