Однажды психолог Адам Мастроянни написал пространное эссе о неразрешимых проблемах современной психологии. Очень смелое и провокационное, оно нам понравилось и мы пересказали его с заголовком Психология — не (совсем) наука. А позже он написал эссе о любви — причудливое, странное и красивое. Словом, оно нам тоже понравилось.

Разве платье не должно вспыхнуть?

Много лет назад меня пригласили на свадьбу, которой не должно было быть.

Жених и невеста были друг с другом целую вечность. Но вместе их держала только инерция. Не пара, а живой памятник ошибки невозвратных затрат: дело плохо, но в него вложено слишком много, чтобы бросить. Она любила подурачиться, он был серьезный и угрюмый. Она хотела детей, он — нет. Они постоянно ссорились. Перед алтарем они поклялись любить друг друга в горе. О радости, что характерно, забыли.  

И все же они поженились! Она надела белое платье, он — черный костюм, и священник связал их узами брака во веки веков, аминь. Друзья поднимали тосты, все хлопали в ладоши, закусывали, танцевали, выписывали им чеки и желали вечного счастья.

С этой свадьбы я вернулся в легком шоке. Произошедшее казалось нереальным. Брак — это же такая штука, которая вроде как не работает без настоящей любви? Если вы друг другу не пара, разве на невесте не должно загореться платье? Разве священника не должна поразить молния? Разве кто-то из гостей не должен сказать хоть что-то против? 

Тогда я был молодым и наивным; я не понимал, как можно принять такое плохое решение, имея столько времени на обдумывание. Конечно, я знавал людей, которые совершали абсолютно идиотские поступки. Один мой одноклассник, помню, повалил другого в раздевалке на пол, сел ему на лицо и громко пукнул. После этого его поставили на учет в полиции как потенциального сексуального маньяка. Другой так расстроился из-за проигрыша выездного баскетбольного матча, что нашел в раздевалке пару женских купальников, надел один на себя, нагадил в него и бросил в душевой. Еще один решил перепрыгнуть через костер после того, как его облили бензином, и получил ожоги третьей степени. А потом ходил в худи с натянутым на голову капюшоном, чтобы скрыть это от родителей и учителей, пока ожоги не загноились и он не попал в больницу. И вы не поверите, у этих парней были девушки. 

Но ведь это все ошибки молодости, порожденные горячностью, неопытностью и недоразвитостью префронтальной коры. Разве возраст и опыт не должны излечивать от этой глупости или хотя бы смягчать ее симптомы? Простительно по незнанию начать встречаться с парнем, который любит пукать в лицо. В конце концов, кто же мог знать, какой он придурок, пока он не спустил штаны. Но если вы вступаете в брак с таким парнем, незнанием уже не оправдаешься. Он уселся на вас и пустил газы, а вы думаете: пожалуй, пора выбрать ресторан для свадьбы. Как можно знать человека хуже, прожив с ним дольше?

Забыла сказать: подростки убивают друг друга в лесу

Чем больше учишься, тем меньше знаешь? Да, такое возможно — коварная петля обратной связи способна послать вас прямиком в неверном направлении. У истоков этой большой и тупой головоломки стоит тот факт, что человеческий опыт — это вещь, которую невозможно целиком передать другому. 

Как я уже писал в книге «До мозга не достучишься через уши», наша внутренняя жизнь — это настоящий калейдоскоп событий. Эмоции! Мысли! Образы! Но в отличие от компьютера, у мозга нет функции «поделиться экраном». Чтобы передать другому свои переживания, вы можете разве что подвигать языком в надежде на то, что в ответ его слуховые косточки завибрируют на той же частоте, и он поймет, что творится у вас в душе. 

Проблема в том, что это не всегда работает хорошо, и часто нам удается передать таким образом лишь самую маленькую и непонятную, так сказать, непрезентативную часть своих переживаний. Но, что еще хуже, при этом другие люди могут решить, эта маленькая часть и есть все, что вы испытываете. Посмотрите на эту картинку.

В подобной ситуации синий овал никогда не может расшириться и заполнить красный овал. В лучшем случае он может достичь только границ речевого пузыря — вы можете понять то, что человек говорит вам, но не то, что он не может сказать. Это все равно что пытаться бросить дротик в яблочко с закрытыми глазами, а единственная обратная связь, которую вы получаете, — чьи-то крики. При этом даже когда вы попадаете немного левее цели, вам кричат: «Еще немного левее!».

Вот история, которая хорошо иллюстрирует эту проблему. Однажды, давным-давно, мама моей подруги выбирала книгу для своих детей в библиотеке. «Вы рекомендуете "Голодные игры"?» — спросила она библиотекаря. «О да», — отвечала та. «Она о мире, который разделен на районы, каждый район производит что-то свое: один производит зерно, другой — энергию и так далее. Вашим детям она очень понравится». И это, конечно, правда о «Голодных играх», но она не включает в себя суть книги: на самом деле она о кучке подростков, которых заставляют убивать друг друга в лесу.

Чем больше вы будете разговаривать с таким библиотекарем, тем меньше поймете «Голодные игры». «Район 8 производит текстиль! Район 10 производит скот!» По мере того как вы будете узнавать все больше бессмысленных фактов, вам будет казаться, что вы становитесь экспертом по «Голодным играм», тогда как на самом деле вы становитесь болваном.

Вот еще один способ рассказать об этом. Когда я жил в Великобритании, то часто встречал британцев, которые бывали только в одном месте в США — в Лас-Вегасе. Меня это всегда забавляло. Для них Штаты были круизным лайнером, стоящим на мели, святилищем всех пороков, провонявшим сигаретами и отчаянием. Шведскими столами, где можно жрать все подряд. Покерными фишками и сточными канавами, полным визитных карточек проституток. Гигантским фонтаном в бесконечной пустыне. Шоу Cirque du Soleil — очень хорошим, кстати. Водителем Uber, показывающим на парковку и говорящим: «Вот здесь тот парень убил всех этих людей».

Конечно, это тоже Америка, но не только это. Но проведя в Лас-Вегасе неделю, год или даже десять лет, вы получите очень яркое представление лишь о крошечной части большой страны.

К сожалению, жизнь часто похожа на разговор с глупым библиотекарем или на год жизни в Лас-Вегасе. Никто не объяснит вам, что вы узнаете один странный, маленький и нерепрезентативный кусочек реальности. Часто потому, что никто и не сможет вам объяснить. Истина заперта в царстве невыразимого, в месте, не поддающемся описанию. Вы не можете прочитать об этом месте или увидеть его по телевизору. Вы просто должны посетить его сами.

Любовь разорвет нас на части

Это возвращает нас к свадьбе, которой не должно было быть. Потому что нигде эта проблема не стоит так остро, как в любви — человеческом опыте, который больше всего обсуждается, но меньше всего понимается. Даже так: чем больше вы его обсуждаете, тем меньше понимаете, потому что нельзя выразить словами, на что похож этот опыт. И все же, мы стараемся.

В этом есть смысл — мы все хотим знать, что такое любовь. Мы спрашиваем, что такое любовь?

И слышим ответы: любовь — это маленькая сумасшедшая штучка, поле битвы, наркотик, мой наркотик, все, что тебе нужно, эмоция из вторых рук, то, что можно найти в безнадежном месте и что поднимает тебя все выше. От этого хочется писать песни о любви и не писать песни о любви. То, что ведет нас к почтовому ящику. Любовь держит нас вместе и разрывает на части. Вас могут заставить влюбиться движение, форма, диджей, то, как кто-то лжет, и трактор.

Как понять, что вы влюбились? Вот некоторые признаки:

• вы не можете больше ни о чем думать,
• вы не чувствуете своего лица,
• луна светит вам в глаза, как большой кусок пиццы,
• на вашей двери нет белого флага,
• вы аргентинец без денег,
• вы в лифте,
• сегодня пятница.

И да, любовь — все перечисленное. Но не только это. Еще у нее есть часть, которая больше, чем слова, часть, которую нельзя передать по радиоволнам, изобразить в пикселях или чернилами. Ее можно только почувствовать. Вот почему на счастливой свадьбе пара выглядит так, будто знает секрет, который не знает никто другой. Секрет, который и не может знать никто другой.

И это, конечно, огромная проблема для людей, которые пытаются понять, стоит ли им проводить оставшуюся жизнь вместе. Конечно, легко сказать: «Эй, наша любовь — поле битвы, она поднимает нас выше, мы не можем думать ни о чем другом, значит, стоит купить кольца и оформить все официально». Ну или: «Слушай, мы прекрасно чувствуем наши лица, может, отменим свадьбу?». При этом оба варианта вполне могут быть ошибкой.

Так что же делать? Как понять, что вы знаете секрет, который не знает никто другой? Эта проблема наиболее опасна в любви, но она возникает везде, где наша способность ощущать превосходит способность описывать — то есть, повсеместно. Как понять, что жизнь хороша, вы выбрали правильную карьеру и развлечений у вас достаточно? 

Наука как бульдозер, срывающий леса тайн

На эти вопросы нет ответов, но есть способ начать их искать. Он заключается в том, чтобы поверить в существование тайн.

Знаю, это может звучать глупо, и три десятилетия моего формального образования настойчиво внушали мне, что тайн не существует. Конечно, есть вещи, которых мы не знаем, но это временные неудобства, которые вскоре будут устранены. Ни в одном из моих учебников не было главы под названием «То, что мы никогда не поймем». Даже на уроках религии я говорил о таинственном совершенно спокойно: «Всемогущий, вечный, всесильный Бог послал своего единственного сына на землю, чтобы тот умер за наши грехи, потому что это должно было случиться, ну да».  

И почему кто-то будет утверждать обратное? Как директор школы сможет убедить вас в необходимости платить школьный сбор, а президент университета — оправдать $60 000 за обучение в год, если им придется признать, что есть вещи — важные, меняющие жизнь вещи, — которым они не могут вас научить, потому что этим вещам вообще нельзя учить?

Директора и президенты, наверное, все равно не поверят в такие тайны, потому что они — наследники традиции, зародившейся в эпоху Просвещения, барабанного боя и рефрена: «Сделайте все понятным!». Растопчите тайны, приведите неизвестное в порядок, прострелите всю вселенную светом понимания! Наука и разум в этой традиции — как бульдозеры в «Аватаре», срывающие леса тайн и засыпающие их логикой и пониманием. (Только, ммм, в хорошем смысле.)

И да, наука и разум — именно такие. Мы проложили бульдозером пути на Луну и на дно океана, к оспе и полиомиелиту, к змеиному маслу и сжиганию ведьм. Мы молодцы!

Но есть леса, до которых не доберется ни один бульдозер, есть тайны, которые нельзя покорить цифрами. Можно сказать, непостижимая мудрость, можно сказать мистическое знание, можно сказать просто ууу (woo). Попытка проложить дорогу к этим местам с помощью разума — ошибка категории. Это как если бы вы часами искали свою машину на втором уровне парковки, хотя припарковались на пятом.

Один из этих неустранимых ууу-вопросов — это, конечно же, «каково это — быть по-настоящему влюбленным в кого-то». Прослушать 1000 песен о любви — не то же самое, что быть влюбленным. Также, как и прочитать об окситоцине или опросить национальную репрезентативную выборку пар. Никто не сможет вам этого объяснить. А если бы и смог, то только то, что касается их любви к партнеру, но они не смогут объяснить, каково будет вам любить своего.

Это как если бы кто-то пришел на фильм «Миссия невыполнима» и объяснил вам сюжет, как будто каждый фильм — это «Миссия невыполнима». «Тебе понравится часть, где Том Круз выпрыгивает из вертолета», — уверенно объясняют они, когда вы отправляетесь смотреть «Стальные магнолии». Извини, приятель, но это ууу просто нельзя воспроизвести.

Раздавите меня тысячью руководств по КПТ

Если бы колледже я услышал, как кто-то болтает о неописуемом ууу, я бы завыл. Даже не так, я бы заявил, что наука в один прекрасный день охватит всю реальность, а те, кто сопротивляется этому, — дураки и мошенники.

Однажды на занятиях по клинической психологии я прочитал, что некоторые специалисты, практикующие психодинамическую терапию, отвергают идею о том, что их лечение может быть изучено с научной точки зрения. «Шарлатаны, — подумал я. — Шарлатаны и мошенники! Раздавите их под тяжестью тысячи руководств по когнитивно-поведенческой терапии, пока они не подчинятся нормам науки!» (в 21 год я был категоричен).

Затем случились две вещи. Во-первых, я получил свой череп, полный яда (Адам делает отсылку к собственной статье о проблемах с психическим здоровьем. — Reminder). Мне было плохо очень долго, и я не знал, почему, а все рациональные ответы только ухудшали ситуацию. Единственное, что помогло, — это то, что ууу-доктор сказал мне, что моя голова полна демонов и я должен разрубить их пополам.

Что еще важнее, я влюбился. И, конечно, именно поэтому я думаю обо всем этом: недавно я женился. Это выглядело так:

Я могу перечислить множество причин, по которым решил провести свою жизнь с Прией: она добрая, она прекрасная, она смешная. Но самые важные причины перечислить невозможно. Их можно только пережить.

Я не верю, что можно любить кого-то, любить по-настоящему, не веря в тайны. Как иначе можно провести с человеком остаток жизни, не имея ни малейшего представления о том, что тебя ждет? Как можно заботиться о другом человеке так же сильно, как о себе? Как быть достаточно твердым, чтобы оставаться с кем-то, но достаточно гибким, чтобы меняться вместе с ним? 

Самым определяющим чувством за время, проведенное с Прией, было то, что я могу описать только как «о, я и не думал, что все может быть так». Невозможно было понять это заранее, потому что, чтобы действительно понять, что это такое, вам придется влезть в мою шкуру (и, пожалуйста, не надо, я использую ее прямо сейчас).

В этом нет никакого смысла, а если вы попытаетесь придать смысл, в итоге получите горящее свадебное платье и священника, пораженного молнией. Вера в тайны — не гарантия того, что вы их разгадаете. Но их отрицание гарантирует, что вы их точно не разгадаете. Все, что я могу вам сказать, — тайны существуют. И, попав туда, вы уже никогда не захотите возвращаться.