Скандалы, связанные с фальсификацией исследований, случаются в психологии не чаще, чем в других науках. Разница в том, что громкие разоблачения, похоже, никак не влияют на саму психологию. Авторы фейков теряют работу и репутацию, но выдвинутые ими теории не пересматриваются, идеи не отбрасываются; все остается на своих местах, как ни в чем не бывало. Почему так происходит?  Об этом пишет в своем блоге психолог Адам Мастроянни. Короткий ответ — потому что психология пока не (совсем) наука. Мы пересказали его пост, с небольшими сокращениями и дополнениями. 

Недавно в блоге Data Colada, специализирующемся на перепроверке научных исследований, вышла серия постов (1,2,3,4), уличающих двух психологов в манипулировании данными. Под подозрение в нечестности попали четыре статьи, одна из которых, по иронии судьбы, посвящена как раз проблеме нечестности. 

Их авторы — не рядовые исследователи, а очень известные и авторитетные эксперты. Франческа Джино — профессор Гарвардского университета, одна из ведущих исследовательниц поведения, написавшая несколько популярных книг по саморазвитию. И Дэн Ариэли — психолог, экономист, писатель, профессор Университета Дюка, сооснователь научных стартапов, автор концепции «самопроизвольного стадного инстинкта» (self-herding). Его книги об иррациональности и, опять же, нечестности опубликованы и на русском языке. 

Точки над «и» в этой истории пока не расставлены. И Ариэли, и Джино отрицают свою вину.  Джино даже обвинила в клевете блог, опубликовавший разбор ее работ, и подала в суд на Гарвардский университет, отправивший ее в бессрочный отпуск. Адам Мастроянни подчеркивает: «Лично я понятия не имею, занимались ли эти или другие уважаемые ученые фальсификацией данных. Воспринимайте мои слова просто как жужжание пчелы». Тем более что суть не в самой фальсификации, а в том, как ее разоблачение отразилось на психологии. Если коротко — никак.

Для психологического сообщества — это, конечно, громкий скандал: разрушенные карьеры, испорченная репутация, увольнения, судебные иски… Но вот что странно: у этого скандала нет ощутимого научного измерения. 

У работ Джино свыше 33 000 цитирований, у исследований Ариэли — более 66 000. Что потеряла психология после того, как все данные, выводы и построенные на их основании концепции оказались под вопросом? Ничего. «Если сравнивать психологические теории с садом, то в нем не срубили ни одного дерева, даже не отломили ни одной ветки. Разве что сорвали пару яблок», — констатирует Мастроянни.

Случай Джино и Ариэли — не исключение, есть истории и похуже. Герой одной из них — известный социальный психолог Дидерик Стапель, который в 2011 году под грузом доказательств сознался, что подделал данные как минимум в 58 научных статьях. Более того, эти «факты» затем использовались еще и в 14 докторских диссертациях, которые он курировал. Что это изменило в социальной психологии? Какие подходы или теории пришлось пересмотреть? Никакие. 

Выглядит жутковато, пишет Мастроянни. Вы можете достичь заоблачных высот в научной карьере, регулярно публиковаться в авторитетных журналах, набрать десятки тысяч цитирований. Но если изъять ваш вклад из науки, никто даже не заметит потери. 

Ладно, может, это просто единичные случаи? Может, у психологии такой прочный фундамент, что она способна устоять и без пары выбитых балок? Вот если бы дискредитированными оказались сразу десятки опорных работ, такой удар мог бы сравнять с землей целые направления психологических исследований. Как бы не так. 

На самом деле еще в 2015 году группа ученых попыталась повторить 100 важных психологических исследований, чтобы проверить, насколько они соответствуют одному из фундаментальных критериев науки — принципу воспроизводимости. И почти 60% повторить не удалось. Эта новость вызывала большой резонанс в медиа, но психологов, судя по всему, особо не впечатлила. Целые массивы данных оказались недостоверными, а стоящее на них здание психологии не поколебалось. Из опрошенных Мастроянни коллег многие даже не смогли вспомнить, какие исследования пришлось отозвать. А кто вспомнил, назвал не больше трех. Из 60! 

Казалось бы, если 60% исследований в вашей сфере науки не соответствуют одному из фундаментальных принципов научности, вы должны знать, какие это работы. Иначе как вы можете удостовериться, что какие-то данные и выводы, которые вы считаете фактами, не оказались ложью? 

Ну, представьте, что в авиакатастрофе пострадали 60% ваших близких, пишет Мастроянни. Разве вы не захотите узнать, кто из них был на борту? Кто именно погиб, кто выжил, как пострадал? Неужели вы удовольствуетесь абстрактной цифрой 60% и на все вопросы будете спокойно отвечать: «Знаете, я не вникал в детали»? Получается, если вы психолог, и вся область ваших исследований вдруг окажется на поверку большим мыльным пузырем, вам будет все равно, удивляется Мастроянни. 

Что не так с психологией? На какие изъяны указывает это безразличие и есть ли шанс их исправить? 

Открытия, которые ничего не открывают

Первое, что бросается в глаза, когда вчитываешься в психологические исследования: несоответствие их названий и содержания. Так, Мастроянни предлагает присмотреться к четырем «спорным» статьям Франчески Джино. 

Если судить только по заголовкам и выводам, речь идет об интересных наблюдениях: «фальшь вызывает ощущение физической нечистоты», «самопрезентация имеет моральные последствия», «нечестность стимулирует креативность», «подпись под документом пробуждает этические чувства». Но посмотрим, о чем в них говорится на самом деле. 

• В первой статье, пишет Мастроянни, описывается такой эксперимент: испытуемым предлагали сначала высказать свое мнение по определенному вопросу, а потом написать эссе, в котором они должны были отстаивать точку зрения, противную их собственным убеждениям, после чего они проявили больший интерес к покупке чистящих средств. 
• Во второй идет речь о том, что люди, которым предложили сначала подумать о своих служебных обязанностях, а потом представить себя в ситуации, в которой им нужно заниматься самопродвижением и устанавливать полезные профессиональные связи, чувствуют себя более напряженно и неестественно, чем люди, которые перед этим думали о своих желаниях или не думали вообще ни о чем конкретном. 
• В третьей статье рассказывается, что люди, которые подкидывали монетку и ради денежного выигрыша лгали о том, какой стороной она выпала (по условиям эксперимента им разрешалось обманывать), придумывали больше «необычных способов использовать газету». (Мы специально скачали исследование, чтобы изучить эти способы, но они там, к сожалению, не перечислены.)
• Наконец, в четвертой статье говорится, что участников оплачиваемого теста попросили указать, сколько времени они провели в лаборатории, чтобы получить денежную компенсацию, и люди, которым предлагали ставить подпись в верхней, а не в нижней части формуляра, указали время точнее.

Если это типичные исследования Франчески Джино, а судя по ее библиографии, так оно и есть, пишет Мастроянни, то лишиться их — и правда, не такая уж большая потеря. «Что касается лично меня, даже если бы оказалось, что все эти статьи основаны на фейковых данных, это ни на йоту не изменило бы мои представления о человеческой психологии».

Еще одна проблема — склонность преподносить избитые истины, как научные откровения. Этим грешил не только уличенный в подлоге Дидерик Стапель, который, например, «открыл», что жизнь в бедности и антисанитарии может сделать человека более агрессивным. То же самое можно сказать о многих работах Дэна Ариели, считает Мастроянни. Один из самых известных его экспериментов показал, что любые мысли о женщинах возбуждают мужчин при мастурбации больше, чем в обычном состоянии. А суть его многочисленных исследований иррациональности сводится к тому, что люди глупы, и в их глупости прослеживаются определенные закономерности. Эврика! 

Психологи уже на протяжении полувека собирают примеры того, как люди нарушают принципы рационального мышления, напоминает Мастроянни. Составлены списки из сотен когнитивных ошибок, эвристик, предвзятостей, иллюзий, эффектов и парадоксов. И если убрать из этой горы вклад Ариэли, она останется такой же огромной и бесполезной. 

А как насчет эпохальных достижений? 

Представьте, пишет Мастроянни, если бы айтишник спросил: «Эй, ребята, кто-нибудь слышал о каких-нибудь крупных прорывах в нашей сфере за последние несколько десятилетий?» Именно такой клич кинул недавно в твиттере психолог Пол Блум: 

«Знатоки психологии, я пишу статью о важнейших открытиях в нашей области за последние несколько десятилетий. Посоветуете, что включить в список?»

Вот что ему посоветовали знатоки психологии: 

• «Симптомы ментальных расстройств структурированы как миниатюрные интернет-сети».
• «Люди синхронизируются на уровне тела и мозга в процессе взаимодействия».
• «Обезьяны могут использовать деньги и платить за секс». 

Тут поражают два момента, отмечает Мастроянни. Во-первых, сам список «важнейших открытий». «Безусловно все они интересны, а последнее даже полезно, особенно если вы богатая мартышка», — замечает он. Но сравните их с достижениями в других науках, перевернувшими наше представление о мире: теорией эволюции, открытием ДНК, расшифровкой генома, изучением бозона Хиггса. Во-вторых: почему психолог сам не может вспомнить эпохальные открытия в психологии? Даже профан в физике или медицине может навскидку назвать с десяток открытий, которые вполне заслуживают такого звания. Может, в психологии их просто нет? Или они часто остаются в тени псевдооткрытий, которые чуть ли не каждый день сходят с конвейера психологических исследований. 

Что тормозит психологию

В каждой науке есть свои парадигмы — принятые научным сообществом модели исследования и трактовки фактов. Одно из основных свойств парадигмы — сменяемость. В какой-то момент парадигма помогает развитию мысли, но на следующем этапе признается ошибочной и заменяется более точной. Скажем, в древности многие мыслители считали, что Земля плоская, и объясняли физические явления, исходя из этой парадигмы. Потом удалось доказать, что Земля круглая (хотя и не всем), и это изменило многие науки.

Психология за свое недолгое существование еще не успела обзавестись полноценными парадигмами. Поэтому многие психологи расходятся в мнениях по важнейшим вопросам, как если бы одни считали землю круглой, а другие все еще верили, что она плоская. Но все же есть набор психологических идей и подходов, которые более или менее признаны всем сообществом. 

Мастроянни называет их протопарадигмами. Проблема в том, что некоторые из них давно изжили себя, но все никак не могут смениться новыми. Две из трех самых вредных когда-то были полезными, а теперь превратились в тормоз. Третья — была ошибочной всегда. Начнем с нее. 

Слово = явление

Этот подход Мастроянни описывает так: «Давайте возьмем какое-нибудь понятие и изучим, из чего оно состоит и что с ним связано». Люди верят в слова, их вера придает словам силу и жизнь. Иногда в этом есть практический смысл. Мастроянни приводит в пример компанию Ford: «На самом деле, если сравнивать ее с человеком, планетой Юпитер или даже пикапом Ford F-150, она не существует». Есть лишь офисы, цеха, сотрудники, банковские счета и контракты, объединенные этим понятием. «Но верить в ее существование полезно, потому что это дает возможность множеству людей вместе производить машины и зарабатывать деньги». 

В психологии используют по сути тот же подход, но не для производства полезной продукции, а чтобы тиражировать бесполезные исследования, считает Мастроянни. «Возьмем, к примеру, понятие "лидерство", — пишет он. — Как его изучить? Можно подсчитать количество "лидерских" слов в ответах респондентов. Можно наблюдать за поведением футболистов на поле. Или за кондукторами в поезде. Сколько исследований лидерства будет достаточно, чтобы понять, из чего оно складывается? 500? 1000? Миллион?» 

Лидерство в разных категориях состоит из лидерских качеств, то есть еще десятков или сотен слов, каждое из которых требует определения, оценки и своего миллиона исследований. Это научная игра, которая ни к чему не ведет и никогда не заканчивается. 

Люди рабы обстоятельств

У этой модели есть две версии. Мягкая: факторы среды имеют над нами большую власть. И экстремальная: любой святой может стать злодеем, если подвернется случай. Когда-то этот подход был полезен и помог сделать ряд важных открытий, признает Мастроянни, но давно исчерпал себя. 

Все начиналось с шокирующих исследований типа опытов Милгрэма, Аша и Стэнфордского тюремного эксперимента (который, как выяснилось позже, был инсценировкой). А в итоге дошло до почти комических исследований «социального прайминга» типа того теста, в котором испытуемым предлагалось составлять фразы из слов, ассоциирующихся со старением, а потом оказывалось, что из-за этого они медленнее спускаются по лестнице.  

Окружение и внешние условия, конечно, влияют на поведение людей больше, чем считалось когда-то. «Но люди — не безмозглые автоматы, управляемые обстоятельствами». Если бы все решала среда, то в аналогичных ситуациях мы всегда поступали бы одинаково. Но это не так. Именно поэтому исследования социального прайминга часто невозможно воспроизвести. 

Мозг нас обманывает

В 2002 году эта идея принесла Нобелевскую премию двум исследователям: психологу Дэниелу Канеману и экономисту Вернону Смиту, изучившим психические механизмы, которые влияют на  принятие решений в условиях неопределенности. Двадцать с лишним лет назад это действительно было новое слово в науке. Мы узнали, что люди принимают решения, рассматривая факты сквозь призму определенных бессознательных шаблонов. Что эти шаблоны более или менее универсальны. И, как любая оптика, не всегда работают правильно и часто искажают реальность. Но с тех пор изучение когнитивных искажений, которые мешают нам мыслить «рационально», превратилось в нечто вроде коллекционирования редких почтовых марок. Вместо того чтобы объяснить поведение человека, они умножают путаницу и непонимание. Зацикленность на когнитивных искажениях превратилась в своего рода когнитивное искажение самой психологии. 

Есть ли надежда?

В любой науке есть парадигмы, которые тормозят ее развитие, но в конечном счете их удается отправить в прошлое. Живучесть исчерпавших себя психологических стратегий объясняется тем, что их исчерпанность трудно заметить. Люди действительно часто действуют нерационально. Внешние факторы действительно во многом определяют наше поведение. И лидерство, как и компания Ford, действительно существует. «У нас никогда не закончатся предвзятости, ситуации и слова, — подводит итог Мастроянни. — Страшно подумать, эти "парадигмы-зомби" могут быть бессмертными». 

Вернее, могли бы, если бы у них не было одной уязвимости — они скучны. Парадигмы не всегда сменяются в результате новых открытий и борьбы мнений. Есть еще один способ (тихого) отказа от устаревшей системы мышления — ученые просто теряют к ней интерес. Именно поэтому психологи так равнодушны к разоблачениям исследований, основанных на исчерпавших себя моделях. То, что кажется симптомом болезни, на самом деле — признак оздоровления, заключает Адам Мастроянни.