Еще в 1970-е американский философ Томас Нагель (тот самый, который объяснил, каково быть летучей мышью) предсказал, что в скором будущем привычное нам понятие «я» потеряет смысл и станет анахронизмом. Прогноз был сделан под впечатлением от экспериментов нейробиолога Роджера Сперри, который обнаружил, что при хирургическом разделении двух полушарий для лечения эпилепсии мозг может вести себя так, как будто в нем умещаются сразу две личности. 

Будущее, о котором говорил Нагель, уже наступило. Теперь для «раздвоения личности» даже не требуется хирургическое вмешательство. Поскольку большая часть нашего социального мира переместилась в виртуальное пространство, в одном «я» может легко уживаться бородатый ведущий техноблога, безумный тролль на политическом форуме, «снежный снайпер» в очередном сезоне Fortnite и ранимая поэтесса, публикующая стихи о гендерной текучести. Но понятие «я» вместо того, чтобы остаться в прошлом, превратилось в современный фетиш. 

Чем больше социальных, профессиональных и гендерных ролей нам становится доступно, тем сильнее мы хватаемся за свою аутентичность и тем отчаяннее стремимся остаться самими собой или вернуться к себе «настоящим». Этому посвящены книги, мастер-классы, ретриты и стримы в Clubhouse. Откуда такой страх потерять себя? Философ Кэтлин Уоллос считает, что причина в расхождении между новой реальностью и старым представлением о том, что значит быть самим собой. В своей книге «Личность как сеть» она объясняет, почему обладание одновременно множеством разных идентичностей — это не опасность, не утрата себя и не патология, а естественное и продуктивное состояние нашего «я». Вкратце ее идея в том, что каждый из нас устроен примерно как фейсбук. 

При чем тут фейсбук? Вспомните свою сеть контактов — но не имена, а маркеры, по которым вы их идентифицируете. Скажем, А — американец, П — писатель, Ж — жена успешного предпринимателя, Ф — феминистка, И — интроверт, М — мать двоих детей, Д — доктор философии, Ш — шофер. Кто-то есть в вашей френдленте. На кого-то вы просто подписаны. А теперь возьмите и соберите из всех этих идентичностей одного персонажа. Пусть это будет Линдси, предлагает Уоллос. ОК. Линдси — американка, писательница, жена, феминистка, интроверт, мать двоих детей, доктор философии, водитель семейной машины и так далее. 

Каждая идентичность Линдси при ближайшем рассмотрении оказывается конструктором из десятков идентичностей поменьше, объединенных, как группы в фейсбуке, по разным принципам: гендерным, биологическим, психологическим, социальным, географическим. Например, американка — это и жительница Нью-Йорка, и владелица квартиры в Вест-Виллидже, и выпускница Гарварда, и потомок ирландских эмигрантов, и носительница английского языка, и покупательница пирожных в кондитерской «Магнолия» на Бликер-стрит. Некоторые идентичности заданы изначально: гражданство, язык, генетика, статус дочери. Другие выбраны самой Линдси, такие как жена или феминистка. Все включены в глобальную коммуникационную сеть, внутри которой связаны не менее сложными отношениями, чем пользователи фейсбука. 

Идентичности Линдси дружат, враждуют и делают еще тысячи вещей, которые умещаются между двумя этими крайностями. Линдси-оптимист уже несколько лет не может наладить отношения с Линдси-скептиком, которая отправляет ее в бан после каждой проблемы на работе. Линдси-феминистка из солидарности ставит лайк под любыми постами Линдси-жены. Линдси-философ подписана на обновления Линдси-интроверта, хотя последний раз та постила интересные цитаты Ницше еще в студенческие времена. Кроме постоянных сообществ, идентичности Линдси могут объединяться во временные группы для решения конкретных задач. Линдси-водитель, Линдси-мать и Линдси-преподаватель прекрасно кооперируются для проекта «Поездка с детьми за город». 

Но где же в этой схеме «настоящая» Линдси — то аутентичное «я», за которое ей нужно держаться, чтобы не потерять себя? Может, это Линдси-подросток, аккаунт которой закрыт, а пароль потерялся? Или Линдси-курильщица, которая давно удалена из системы, но еще остается в кэше? 

На самом деле, пишет Уоллос, каждый из этих профилей может быть удален, закрыт, изменен или забыт без заметного ущерба для личности. Потому что личность — это не то, как вы идентифицируете себя в данный момент или идентифицировали в прошлом, и даже не группа, к которой принадлежит ваша текущая идентификация, а сама сеть с ее алгоритмом и структурой. И главная характеристика этой сети — изменчивость. 

Адаптируясь к ситуации, контенту, активности и запросам пользователей сеть постоянно трансформируется: меняет дизайн, обрастает дополнительным кодом, обзаводится поддержкой актуальных медиаформатов, переходит на более эффективные технологии сжатия, периодически обновляется и исправляет замеченные баги или временно откатывается при неудачных апдейтах. Личность — это не только сеть, но и процесс. 

Странно представлять свое «я» как процесс, соглашается Уоллос. Но причина не в том, что это трудно вообразить, а в инерции мышления. Под влиянием религии и метафизики вы привыкли воспринимать собственное «я» как нечто устойчивое, неизменное и скрытое глубоко внутри. Эта модель личности напоминает матрешку с красивыми полыми аватарами снаружи и маленькой цельной фигуркой в центре. С годами футляров становится все больше, а их расцветка все разнообразнее, отсюда страх однажды обнаружить под ними пустоту. 

Проблема в том, что эта привычная модель личности полностью противоречит законам природы. Мы прекрасно знаем, что постоянны только изменения. Клетки, из которых мы состоим, постоянно обновляются. Одни быстрее, как лимфоциты, другие медленнее — как жир. Вещества — постоянно преобразуются. Тело — постоянно видоизменяется. Мы растем, состригаем ногти и волосы, теряем и качаем мышцы, набираем и сбрасываем вес, переносим хирургические вмешательства. Начиная с детства, каждый из нас физически «утратил себя» далеко не один раз. Биологический организм, который смотрит на вас со школьной фотографии, уже перестал существовать. Но его обновленная версия жива. И мы не жалеем о детском размере ноги, не стремимся вернуть два миллиарда клеток кожи, потерянных за год, не мечтаем откатить мозг к тому состоянию, когда у нас еще не до конца сформировалась префронтальная кора. 

Весь опыт жизни подсказывает: движение и есть залог непрерывности любого явления, будь то метаболизм или самосознание. А значит, быть самим собой — это такой же процесс, как дыхание или усвоение углеводов. И поскольку этот процесс материализуется в форме коммуникативной сети, сохранить свое «я» — значит не держаться за старые идентичности, а постоянно их обновлять, приобретать новые и расширять внутренние и внешние связи. 

Хорошо, но в чем практическое преимущество такого подхода? Кэтлин Уоллос считает, что он может значительно упростить для нас отношения — с другими людьми и с самими собой. 

Начнем с других. Из-за привычки воспринимать «я» как нечто неизменное мы часто судим о других по тем идентичностям, на которых они сфокусированы в конкретной ситуации. Например, в политическом контексте консервативная или либеральная позиция может полностью исказить в наших глазах образ человека. Если же вы понимаете, что другая личность — это сеть с огромным набором идентичностей, вы сможете судить о ней по дизайну, организации и общей идее, а не по отдельным неприятным вам пользователям. 

В отношениях с самим собой новая перспектива меняет восприятие внутренних конфликтов. Раз наше «я» — это комьюнити, объединяющее множество разных идентичностей, значит, коллизии между ними неизбежны и естественны. Самообман, неуверенность в себе, противоречивые импульсы и желания — не показатели вашей нефункциональности. Вы можете искать и находить компромисс с самим собой, но не должны винить себя за отсутствие идеальной внутренней гармонии. 

И еще одна важная точка приложения сетевой теории — самоконтроль. Вместо того чтобы всегда отдавать приоритет тем идентичностям, с которыми вы ассоциируетесь у других людей, вы вправе менять вектор в зависимости от обстоятельств: свободно переключаться с карьеры на семью и обратно, не обвиняя себя в эгоизме; отказываться от «дела всей жизни», если оно больше не приносит отдачи или удовлетворения. Вы не обязаны рабски служить одной идентичности в ущерб другим. Так что, когда внутренний авантюрист в очередной раз начнет подбивать вас на что-то новое, для начала поставьте ему лайк, а потом подумайте: может, он в чем-то прав.