Мы все время боимся опоздать: не закончить работу до дедлайна, не успеть забрать ребенка из школы, не ответить вовремя на звонок. Нас непрестанно что-то тревожит: неприятные новости, сообщения в чатах, собственные мысли. Мы постоянно чего-то боимся. И в этом нет ничего хорошего, считает бывший директор по маркетингу American Apparel, автор нескольких бестселлеров по саморазвитию и самопомощи Райан Холидей. Из-за постоянного фонового беспокойства и потока отвлекающих факторов мы теряем контроль над своей жизнью: перестаем понимать, чего хотим на самом деле, становимся неспособны принимать взвешенные решения. Как это прекратить? Искать любые способы, чтобы вернуть себе внутреннее спокойствие, пишет Холидей в своей последней книге (она так и называется «Сила спокойствия») и дает подробные советы как это сделать. Reminder публикует главу о том, как тишина помогает нам разобраться в себе и поймать поток собственных мыслей. 

📚

Композитор Джон Кейдж начал восхищаться тишиной рано. В 1928 году шестнадцатилетним подростком он участвовал в конкурсе ораторов в лос-анджелесской школе. Он пытался убедить одноклассников и судей, что в Америке нужно учредить национальный День тишины. Он говорил аудитории, что соблюдение тишины помогло бы «слышать, что думают другие».

Это было начало исследований и экспериментов, длившихся всю жизнь: что значит быть тихим и какие возможности создает дисциплинированная тишина. После школы Кейдж начал путешествовать. Он отправился в Европу. Изучал живопись. Преподавал музыку. Сочинял классическую музыку.

Родившись в Калифорнии в 1912 году, он помнил времена до механизации жизни. Когда же технология преобразовала все отрасли и профессии, он начал замечать, насколько все стало громким.

«Где бы мы ни были, мы слышим в основном шум, — говорил он. — Когда мы его игнорируем, это нас беспокоит. Когда мы прислушиваемся к нему, мы находим это очаровательным».

Для Кейджа молчание не обязательно означало отсутствие любых звуков. Он любил рев грузовика на скорости восемьдесят километров в час. Статические помехи в радиоприемнике. Гул усилителя. Звук воды. Больше всего он ценил звуки, которых не хватает в нашей шумной жизни.

В 1951 году он посетил безэховую камеру — по тем временам самое передовое звукоизолирующее помещение в мире. Но даже там его чувствительное ухо уловило какие-то звуки, всего два: высокий и низкий. Инженеры объяснили: в камере абсолютно тихо, а источники звуков, которые слышал Кейдж, — его собственная нервная система и ток крови в сосудах. Многие ли из нас хотя бы приближались к такой тишине? Шум и болтовня вокруг, сниженные до такой степени, что можно буквально слушать собственную жизнь? Способны представить? Что делать с такой тишиной?

Именно реакция на лишний шум вдохновила Кейджа на его самое известное произведение, «4’33”», которое задумывалось под названием «Немая молитва». Композитор хотел написать песню, сходную с популярной музыкой того времени: она длилась примерно столько же, исполнялась вживую и передавалась по радио, как любая другая песня. Единственное отличие — «4’33”» должна была быть «фрагментом непрерывной тишины». Кое-кто увидел в этом абсурдную шутку, послание о содержании «музыки» в стиле Марселя Дюшана, французского и американского художника-авангардиста. В каком-то смысле это было верно. Сам Кейдж считал, что было бы забавно продать эту «песню» компании Muzak Co. для проигрывания в лифтах. На самом деле композитора вдохновила философия дзен, которую он изучал всю жизнь, — философия, которая находит полноту в пустоте. Указания по исполнению этой пьесы сами по себе звучат чудесным противоречием: «В ситуации с максимальным усилением дисциплинированно выполняйте». Пьеса «4’33”» не о достижении абсолютной тишины. Она о том, что произойдет, когда вы перестанете вносить свой вклад в шум. Впервые она была исполнена пианистом Дэвидом Тюдором на концерте в Вудстоке. О премьере Кейдж сказал: «Нет такой вещи, как тишина. То, что они считали тишиной, поскольку не умели слушать, было наполнено случайными звуками. Во время первой части вы могли слышать, как снаружи копошится ветер. Во время второй части по крыше стали колотить капли дождя, а во время третьей сами люди стали издавать разные интересные звуки, когда говорили или уходили».

Философ Зенон заметил, что есть причина, по которой у нас два уха и только один рот: чтобы мы больше слушали и меньше говорили. То, что вы заметите, когда перестанете болтать, может иметь решающее значение в мире. Слишком большая часть нашей жизни определяется шумом. Есть наушники (наушники с шумоподавлением, чтобы мы могли лучше слышать... шум). Включены экраны. Звонят телефоны. Спокойная металлическая утроба гигантского лайнера, мчащегося со скоростью девятьсот километров в час, набита исключительно людьми, пытающимися избежать тишины. Они скорее в сотый раз станут смотреть плохие фильмы или слушать бессодержательное интервью с надоедливой знаменитостью, чем остановятся и начнут впитывать то, что происходит вокруг них. Они скорее закроют свой разум, чем станут им пользоваться.

«Мысль может работать только в тишине», — говорил Томас Карлейль, британский историк и философ. И он предпочитал работать в тишине. Если мы хотим лучше думать, нам нужно ловить мгновения тишины. Если мы хотим больше откровений, больше озарений, прорывов или новых масштабных идей, нам нужно приготовить место для них. Мы должны уйти от комфорта шумных отвлекающих факторов и раздражителей. Мы должны начать слушать.

В центре Хельсинки есть небольшое здание — часовня Камппи. Строго говоря, это не молельный дом, хотя в нем тихо, как в любом храме. Даже тише, поскольку здесь нет эха. Нет органа. Нет огромных скрипучих дверей. Фактически это церковь Тишины. Она открыта для всех, кому нужен миг тихой духовности в кипучем городе. Вы вхóдите, а внутри только тишина. Восхитительная священная тишина. Тишина такого рода, что позволяет вам действительно слушать.

Рэндалл Статмен десятилетиями неофициально консультировал многих директоров и руководителей на Уолл-стрит. Однажды он решил выяснить, как несколько сотен лидеров крупных корпораций подзаряжаются в свободное время. Среди ответов были яхтинг, длительные велосипедные прогулки, тихая классическая музыка, дайвинг, езда на мотоцикле и рыбалка. Статмен обратил внимание, что у всех этих занятий есть общее: отсутствие человеческих голосов. 

Профессии опрошенных людей подразумевали общение. Каждый день они принимали бесчисленное количество важных решений. Но в течение пары часов без болтовни, без чужих голосов в ушах, когда можно было просто думать (или не думать), им удавалось подзарядиться и обрести умиротворенность. Они могли погрузиться в спокойствие — даже если при этом двигались. Они могли слышать — даже сквозь звуки грохочущей реки или музыки Вивальди.

Каждому из нас нужно беречь и взращивать в своей жизни такие моменты, когда мы ограничиваем вход, уменьшаем громкость и получаем возможность глубже осознавать происходящее вокруг. Умолкнув хотя бы на короткое время, мы можем услышать, что пытается сказать нам мир. Или то, что мы сами пытались сказать себе.

То, что такая тишина крайне редка, — признак ее ценности. Хватайте ее. Мы не должны бояться тишины, поскольку можем многому у нее научиться. Ищите это. Тиканье часов говорит, что ваше время утекает и никогда не вернется. Прислушайтесь к нему.

Перевод с английского Евгения Поникарова. 

Книга предоставлена издательством «Манн, Иванов и Фербер». Приобрести ее можно на сайте издательства.