Отличить факты от вымысла бывает сложно. Некоторые на первый взгляд дикие идеи оказываются правдой — и наоборот. Откуда берутся теории заговора — и как понять, чему все-таки верить? Журнал Scientific American изучил психологические причины нашей тяги к конспирологии и описал стратегии, которые помогут отличить правдоподобную информацию от ложной. Reminder приводит основные тезисы.

Парадоксы заговорщического мышления

Ученый-когнитивист Стефан Левандовски решил разобраться, почему некоторые отрицают глобальное потепление, несмотря на неопровержимые доказательства его существования. Он провел опрос посетителей климатических блогов, изучил более тысячи их анкет и заметил четкую закономерность: многие из тех, кто был скептично настроен по отношению к изменениям климата, верили и в другие диковинные заговоры. Например, что посадка «Аполлона-11» на Луну была обманом, срежиссированным американским правительством.

Левандовски опубликовал исследование в научном журнале, заключив, что скептицизм по отношению к изменениям климата коррелирует с игнорированием и других научных фактов и верой в разнообразные заговоры (например, что 11 сентября было результатом внутреннего американского заговора). Исследование попало в СМИ. Отрицатели глобального потепления почувствовали себя оскорбленными и потребовали увольнения автора. Они начали распространять новые теории заговора — но на этот раз о нем. Левандовски обвинили в подделке опросов, которые он использовал в исследовании. А когда его личный сайт рухнул из-за разгневанных сообщений — и в намеренном блокировании критики. Происходящее казалось Левандовски ироничным, пока не стали поступать угрозы.

Последствия теорий заговоров действительно бывают катастрофическими. Так, преступник, который в октябре 2018 года застрелил 11 человек и ранил еще шестерых в синагоге Питтсбурга, оправдывал нападение очередной теорией еврейского заговора: якобы евреи тайно поддерживают нелегальных иммигрантов. И пусть конспирологическое мышление нечасто приводит к стрельбе, ему не нужно оружие, чтобы навредить. Возьмем, к примеру, антипрививочное движение: люди верят в теории заговора о вакцинах и не прививают детей, что создает очаги инфекционных заболеваний и подвергает опасности целые сообщества.

При этом конспирологическое мышление крайне распространено. Опрос исследователей из Оксфордского и Ливерпульского университетов показал: более четверти (26,7%) американцев считает, что «за многими вещами в мире» стоят заговоры. Ярчайший пример — Дональд Трамп: он заявлял, что президента Джона Кеннеди помог убить отец Теда Круза, сенатора США от штата Техас, и что демократы финансировали караван мигрантов из Гондураса, которые встревожили того самого стрелка из Питтсбурга. Но не стоит думать, что конспирология — исключительно американская проблема. Больше половины россиян (60%) верит, что некая группа лиц стремится переписать российскую историю и преуменьшить величие России.

Бессилие и мнительность

Откуда берется любовь к теориям заговора? Исследователи находят все больше доказательств, что причина не столько в невежестве, сколько в эмоциях. Люди, которые испытывают стресс и тревожатся, более склонны верить в теории заговора и в целом мыслить конспирологически — то, что ученые называют «верой в простые политические решения». Скорее всего, это связано с отсутствием чувства контроля, которое провоцирует негативные переживания.

Это предположение проверили нидерландские исследователи. Одни участники их эксперимента должны были чувствовать себя бессильными, и ученые попросили их написать о моменте, когда те не могут контролировать ситуацию. Другим дали противоположное указание: описать время, когда жизнь была полностью под их контролем. Третьи вспоминали вчерашний ужин — нейтральное событие. Затем исследователи узнали у студентов, как те относятся к строительству новой линии метро в Амстердаме.

То шло крайне неудачно: сроки сорваны, бюджет превышен, в новостях часто появлялись сюжеты о домах, которые буквально проваливались под землю из-за того, что строители повредили фундамент. Взгляды участников эксперимента на эту ситуацию разительно отличались в зависимости от чувства контроля. «Бессильные» были склонны списывать проблемы на теории заговора. Например, предполагали, что городской совет крал из бюджета и намеренно подверг опасности жителей. Те же, кто думал о вчерашнем ужине или о ситуации, которую они могли контролировать, гораздо реже связывали проблемы метрополитена с чьим-то злым умыслом.

Отвержение и вера в заговоры

Другое чувство, которое толкает в объятия конспирологии — отчуждение. Психологи из Принстонского университета сначала выяснили это с помощью опроса: тот оценивал связь социальной изоляции с верой в теории заговора, корреляция оказалась значительной. Потом — подтвердили связь отчуждения с конспирологическим мышлением в эксперименте.

Исследователи попросили добровольцев письменно ответить на вопросы «Что значит быть мной?» и «Каким человеком я хочу быть?» После им сообщили: текст передадут другим участникам, а они на основе описания примут решение, хотят ли включить вас в свою команду. Одни испытуемые узнали, что приняты; другие же оказались отвергнуты. После оглашения результата ученые оценили то, как мыслили участники. «Отвергнутые» гораздо чаще соглашались с утверждениями вроде «События в Бермудском треугольнике свидетельствуют о паранормальной активности», «принятые» — не были склонны соглашаться с такими заговорщическими тезисами.

Но не только личные кризисы заставляют нас верить в заговоры. Точно так же на мышление влияют коллективные социальные неудачи. Например, если человек считает, что ценности его общества разрушаются, он вероятнее согласится, что «за многими крупными событиями стоят действия небольшой группы влиятельных людей». А тот, кому не нравится нынешняя политическая партия, мыслит более конспиративно, чем тот, кто ее поддерживает.

Как отличить факты от вымысла

Теория заговора нужна человеку, чтобы найти козла отпущения, обвинить его — и тем самым сделать мир простым и управляемым. Тогда не приходится признавать, что плохие события происходят случайно. 

На деле конспирология только усиливает чувство бессилия. Например, если вам расскажут о заговоре вокруг глобального потепления («ученые просто гонятся за грантами»), снизится не только ваше желание вести экологичную жизнь, но и желание голосовать и вообще участвовать в политике. А если вы верите в заговор внутри своей компании («руководители принимают решения для защиты своих интересов») — чувствуете себя менее приверженными работе.

Как противостоять конспирологии? Стефан Левандовски советует обратить внимание на отличительные черты ложных теорий. Три из них особенно заметны, и по ним идентифицировать конспирологию не составит труда.

1. Теория содержит противоречия. Некоторые люди, которые отрицают изменение климата, утверждают: нет научного консенсуса по этому вопросу. Себя они при этом представляют героями, сопротивляющимися статус-кво. Эти утверждения не могут быть правдой одновременно.

2. Спор основан на шатких предположениях. Трамп утверждал, что миллионы нелегальных иммигрантов проголосовали на президентских выборах 2016 года за кандидата от демократов. Так он объяснял тот факт, что уступил по общему количеству голосов Хиллари Клинтон во всенародном голосовании. Никаких доказательств не было, при этом опросы нелегальных мигрантов показывали, что многие из них скорее проголосовали бы за кандидата от республиканцев — то есть за Трампа.

3. Интерпретация свидетельств против теории как свидетельство в ее пользу. В октябре 2018 года видным демократам и критикам Трампа прислали по почте более дюжины бомб. Некоторые консерваторы предположили: это не более чем фальшивая атака, организованная демократами для мобилизации сторонников. Полиция нашла преступника, им оказался 56-летний Цезарь Сайок из Флориды, член Республиканской партии. Фургон Сайока был весь обклеен портретами Трампа и перечеркнутыми изображениями Хиллари Клинтон. Однако консерваторы заявили: фургон и есть доказательство, что за бомбами действительно стояли демократы, ведь такой неудачник просто не может быть республиканцем и сторонником Трампа.

Кроме того, никогда не лишне применить аналитическое мышление: оно поможет отличить неправдоподобные теории от тех, которые подтверждаются доказательствами. Для этого при столкновении с подозрительными утверждениями психолог из Университета штата Пенсильвания Карен Мерфи предлагает задавать себе три ключевых вопроса: Каковы доказательства? Каков источник этих доказательств? Как доказательства связаны с утверждением? Самое главное — убедиться, что источник доказательств точен, достоверен и актуален, а собеседник ссылается на эксперта в профильной области.