«Это не баг, а фича». Если слышишь такое выражение от эволюционного психолога, это значит: природа постаралась на славу, выковав за миллионы лет какое-то полезное свойство, а мы, испорченные дети цивилизации, не можем его оценить по достоинству и упорно считаем ошибкой.

В подкасте Modern Wisdom про баги и фичи рассуждал Лейт аль-Шаваф, профессор психологии Университета Колорадо и редактор 1432-страничного справочника The Oxford Handbook of Evolution and the Emotions (одна из тех книг за $250, которые читают только ученые).

Аль-Шаваф говорил о том, что за эмоциями стоит глубокая эволюционная логика, и в этом смысле даже негативные эмоции — наши помощники.

Вот ключевые идеи разговора.

Эмоции служат благой цели

Возможно, вы и так это знали. Но в изложении аль-Шавафа идея приобретает дополнительную стройность.

Если коротко, эмоции — это заложенный эволюцией механизм адаптации, помогающий выживать и оставлять потомство. Эти цели могут достигаться напрямую: нам страшно — мы убегаем от хищника или отходим от края обрыва, спасая жизнь. Или же мы приходим к эволюционным целям опосредованно, через контакты с другими людьми и управление статусом в группе. Зависть, к примеру, подталкивает бороться за ресурсы для выживания и/или передачи генов следующему поколению.

Человек отличается от других животных тем, что в состоянии сознательно выбирать, следовать или нет за эмоциональными порывами. Понимать их природу — уже полдела. В подкасте аль-Шаваф объясняет предназначение самых распространенных эмоций.

Страх, как уже отмечалось, оберегает от опасности.

Отвращение спасает от опасных патогенов.

Вина помогает восстановить отношения, подталкивая к исправлению ошибок или возмещению нанесенного ущерба. Отношения с другими членами группы были важнейшим фактором выживания для наших предков: изгнание из племени означало неминуемую смерть.

Стыд предотвращает поведение, которое могло бы понизить статус. Эта эмоция побуждает скрывать такое поведение и исправлять ущерб, если поведение становится известным. Потеря статуса, опять же, чревата изгнанием из группы, утратой ресурсов или снижением шансов оставить потомство. (К стыду мы еще вернемся.)

Гордость, в некотором смысле, — противоположность стыда: она побуждает совершать действия, которые повышают статус, и мотивирует демонстрировать эти действия. Подумайте об этом, когда в следующий раз будете постить в соцсетях фото с тренировки или из дорогого ресторана.

Гнев помогает получить больше в ситуации, когда кто-то недостаточно ценит ваше благополучие. Это своего рода «тактика торга» — такую формулировку аль-Шаваф взял из работ профессора психологии Аарона Селла. Типичная история: человек лезет без очереди, в вас закипает гнев, вы громко возмущаетесь — справедливость восстановлена.

Грусть играет две роли: с одной стороны, она сигнализирует, что в жизни что-то идет не так, что можно было бы распределить ресурсы иначе: уйти со скучной работы, вырваться из отношений и т.д. С другой — мотивирует искать поддержку у окружающих.

Любовь — эмоция, которую опасно разбирать на части, настолько она романтизирована. Аль-Шаваф ссылается на книгу экономиста Роберта Фрэнка, в которой любовь представлена как способ устранить дисконтирование будущего. Звучит сложно? Но речь вот о чем: нам свойственно занижать стоимость далеких событий, мы выбираем синицу в руке, в экономических экспериментах люди предпочитают получить $20 сразу, а не $100 через месяц. А штраф в $500, который грозит только через год, из сегодняшнего дня кажется не таким страшным.

Если перевести это на язык секса, человек предпочтет иметь больше партнеров сейчас, чем стабильные отношения, способствующие поддержанию потомства. Но тут на сцену выходит любовь, смешивая все карты: влюбленные считают потенциальную плату за измену (эмоциональные страдания, угрозу репутации и т.д.) более ощутимой, а ценность прожитых вместе лет им кажется выше, чем секс с кем-то еще прямо сейчас. Так влюбленный человек перестает дисконтировать будущие события — ради выживания потомства, конечно же.

Еще одна ремарка про любовь. Почему она иррациональна? Почему мы приводим самые нелепые и случайные причины влюбленности? Ведущий подкаста Крис Уильямсон перечисляет: «То, как она идет, как пахнут ее волосы, как изгибается ее спина, как она пьет...». Аль-Шаваф замечает, что это неспроста. Вы бы не захотели жить с человеком, у которого есть исчерпывающий список всего, за что он вас любит. Ведь завтра он может встретить кого-то с теми же качествами плюс еще одно — и все, конец любви. «Точно. У него есть все перечисленное, а еще он умеет играть на гитаре», — приводит пример ведущий.

Эмоции — это не только чувства

Мы привыкли думать, что гнев, страх или любовь — это наши переживания, ощущения. Аль-Шаваф замечает, что здесь мы имеем дело с когнитивным искажением: мы принимаем за эмоции то, что лежит на поверхности.

С точки зрения эволюционной психологии, эмоции — не только ощущения, это координирующий механизм, в ходе которого запускаются изменения сразу в нескольких системах. Меняются физиология, внимание, память, восприятие реальности, поведение — все, что нужно, чтобы решить проблему адаптации.

Возьмем отвращение как адаптацию в присутствии патогенов. В тот момент, когда вы сморщили лицо от неприятного запаха, на клеточном уровне запускаются процессы, связанные с иммунным ответом, повышается температура тела, меняется электрическая активность кожи, снижается сексуальное влечение, а еще падает экстраверсия: в ситуации возможного заражения лучше держаться подальше от других и не лезть обниматься.

Страх — еще более наглядный пример. Помимо того, что в момент испуга организм перераспределяет ресурсы от неактуальных процессов (вроде пищеварения) к мышцам (чтобы убегать или дать отпор), меняется восприятие реальности: в случае угрозы любой предмет под рукой становится оружием. Трансформируется и память: если местность знакомая, мозг легче и быстрее извлекает из своего архива ее детали, мы лучше ориентируемся, чтобы спастись.

Одним словом, эмоциональные реакции — это целый оркестр, начинающий играть в ситуации, требующей адаптации. Но мы слышим только самый громкий его инструмент — чувство.

Эмоции рациональны?

В популярной науке и искусстве эмоции принято противопоставлять рациональности. Сильные переживания действительно способны отключить рассудок. «Ни одна страсть не помрачает в такой мере ясность суждения, как гнев», — писал Монтень. «Вспыльчивость очень скоро сделает из тебя дурака», — говорил Брюс Ли. «Следуй голосу ума, а не гнева», — постер с этой фейковой цитатой Шекспира вы можете купить в интернете. Но эволюционный подход предлагает не устраивать конфронтацию ratio и emotio.

Во-первых, эмоции глубоко интегрированы в процесс обработки информации и принятия решений. Аль-Шаваф ссылается на работу известного нейробиолога Антонио Дамасио, который описывал поведение человека с поврежденным эмоциональным центром в мозге. Лишенный эмоционального подкрепления, этот человек не мог принять решение даже в самых простых ситуациях: какую выбрать еду, на какой ряд сесть в кинотеатре, на какую дату назначить следующую встречу. Чистая логика — свойство компьютера, а у человека «рациональное» и «эмоциональное» плотно переплетены.

Во-вторых, противоречащие, казалось бы, здравому смыслу эмоциональные реакции на самом деле обладают глубокой эволюционной логикой. Вот несколько примеров.

Чрезмерная тревога. Всем знакомо это неприятное чувство. У кого-то тревожность даже перерастает в психическое расстройство. Неужели это и есть тот самый «баг»? Аль-Шаваф здесь отсылает к концепции «дымового датчика», которая проводит параллель между эмоциональными реакциями и домашней сигнализацией. Вы можете настроить датчик на кухне так, чтобы он срабатывал только при появлении огня, либо чтобы реагировал даже на легкое задымление. Во втором случае сигнализация заверещит, если у вас пригорел ужин, зато вы точно не пропустите пожар. Эволюционная логика подсказывает, что лучше сделать организм более чувствительным к угрозе, чем пропустить незначительный шорох в кустах, за которыми может скрываться хищник. То, что мы чрезмерно реагируем на угрозы — не баг, а фича. (Да, именно тут аль-Шаваф использовал эту фразу.)

Гедонистическая адаптация. Почему через какое-то время нас перестают радовать купленные вещи и мы опять листаем каталоги интернет-магазинов? С точки зрения эволюции это тоже логично: если бы наш дальний предок остановился на достигнутом, погрузившись в бесконечную радость от найденного камня-резца, он, скорее всего, долго бы не прожил. Гедонистическая адаптация подталкивает к новым желаниям, испытаниям и развитию.

По схожей причине мы не в состоянии долго испытывать счастье: в условиях конкуренции за ресурсы выживали те, кто, пережив радость и удовольствие, продолжал через некоторое время делать что-то для повторения этого приятного чувства. Мимолетность счастья эволюционно оправданна.

Заложенный природой механизм эмоций может дать сбой и даже привести в психиатрическую клинику, но понимание глубокой эволюционной логики, стоящей за эмоциями, снимает часть напряжения от негативных переживаний. Их задача — защитить и поддержать наше благополучие. Грусть и подавленное настроение могут стать мотивацией к смене работы. Стыд — поводом задуматься о том, что мы считаем «потерей лица» и соответствуют ли наши ожидания реальности. И если гнев это «тактика в переговорах», то вспышки гнева — не личные нападки, а сигналы о неудовлетворенных потребностях или воспринимаемой несправедливости.

Эмоции появились, чтобы помочь адаптироваться к изменениям, а не для того, чтобы хорошо себя чувствовать. «Система построена не ради стопроцентной точности, а для обеспечения безопасности, и это ее устройство, увы, порождает ошибки», — говорит аль-Шаваф.

Отступление про стыд

Аль-Шаваф упоминает любопытное исследование, в котором жителей удаленных деревень со всего мира — от Латинской Америки и Африки до Греции, Тувы и Японии — спрашивали о постыдных поступках. 

Одни респонденты ранжировали ситуации, за которые было бы стыдно им. Вторая группа составляла рейтинг неодобряемых поступков, совершаемых другими. Получившиеся списки оказались удивительно похожи, поскольку стыд — это социальная эмоция, подсказывающая человеку, что его статус может упасть в глазах других.

Живя в окружении людей, впитывая с детства правила и установки, человек научается испытывать стыд за то, что в его группе действительно не одобряется. Но стыд еще и универсальная эмоция — поэтому корреляция между совсем разными этносами и культурами в исследовании оказалась тоже очень сильной.

За что вам стыдно?

На картинке — результат опросов в одной из деревень малонаселенной части Марокко. Исследовали представили 12 ситуаций, за которые можно было бы испытать стыд (здесь 11). Одна группа местных жителей ранжировала стыдные поступки — список слева. А другие обитатели деревни оценивали, за что было бы стыдно им самим (справа). Как видите, места в списках пересекаются. То есть, внутреннее ощущение человека более или менее совпадает с оценкой общества, в котором он живет. За неисполнение обещаний более стыдно, чем за беспорядочный секс. Хотя, например, в другом месте — деревне из Уганды — наоборот.

И еще про универсальность: если в каком-то языке отсутствует слово, это не значит, что носители языка лишены соответствующей эмоции, говорит аль-Шаваф. Например, в английском нет слова «злорадство» и используется немецкое Schadenfreude, но любой англичанин или американец прекрасно знает, что это за чувство.

Отступление про тревогу

Концепция «дымового датчика» позволяет понять, почему тревога иногда зашкаливает: система так настроена ради вашей же безопасности, чтобы не пропустить за шорохом листьев дикого зверя. Но как объяснить высокое распространение тревожных расстройств именно в наше время?

Аль-Шаваф, опирающийся в своих ответах на известные ему исследования (он вообще говорит так складно, будто цитирует одну большую научную книгу), замечает, что здесь ступает на зыбкую почву спекуляций. «В соцсетях, СМИ, фильмах, — говорит он, — мы постоянно видим людей, которые неправдоподобно красивы, неправдоподобно успешны, неправдоподобно хороши в своем деле. В то время как в малых группах охотников-собирателей была высока вероятность, что каждый человек окажется лучшим в чем-то своем: кто-то лучше других шил одежду, кто-то охотился, кто-то умел лечить, кто-то был лучшим рассказчиком и т.д. Если весь ваш мир — это 150 человек, то у вас высокий шанс оказаться в топе хотя бы в чем-то».

Но если вы живете в XXI веке и, к примеру, играете в теннис, то точно знаете, что есть люди, играющие лучше, гораздо лучше вас. Вы можете считать себя красивым, но Брэд Питт выглядит симпатичнее. Да что Питт — люди с сотней подписчиков в соцсетях выставляют напоказ отредактированную жизнь, а мы инстинктивно сравниваем ее со своей, реальной, и невольно переживаем из-за снижения своего статуса. «Добавьте к этому сидячий образ жизни, нездоровую современную диету, удаленность от поддерживающих вас родственников и вы получите объяснение всплеску тревожности и депрессии», — подводит итог аль-Шаваф.