Пожилым сейчас приходится сложнее всего: коронавирус для них опаснее, а карантин — строже. Как сейчас правильно разговаривать со своими старшими родственниками? Что можно для них сделать, чтобы смягчить стресс?

Эти вопросы Reminder задал Кириллу Прощаеву — директору научно-исследовательского медицинского центра «Геронтология».

—  Как сейчас убедить пожилого родственника находиться дома?

— Почему вообще пожилого человека нужно в чем-то убеждать? Это полноценный член общества, он имеет такие же права на свое мнение, как и мы с вами. Такая патерналистская позиция, позиция опеки — не правильная. Если мы хотим диалога, нужно перестать в чем-то убеждать и начать партнерские отношения. 

— Но ведь многие пожилые не верят в угрозу коронавируса и не соблюдают режим изоляции.

— Во-первых, да, некоторые пожилые люди не соблюдают режим изоляции и не верят в коронавирус, но также и многие молодые люди нарушают режим и не верят в коронавирус. Во-вторых, надо понять, почему человек нарушает режим изоляции. Потому ли, что не верит в коронавирус? Скорее всего, он все же в него верит: любой разумный человек сегодня понимает, в том числе благодаря официальным источникам информации, что угроза существует. Проблема не в этом, а в том, что человек не представляет, как поменять сложившийся ритм жизни.

Когда мы хотим убедить пожилого родственника соблюдать режим изоляции, нужно подумать: что мы ему предложим? Просто скажем: «Сиди в четырех стенах»? Ни один здравомыслящий человек себя в тюрьму добровольно не поместит. Мы должны найти достойную замену того, что он потеряет, соглашаясь на заключение дома. 

—  Что это может быть?

— Смысл в том, чтобы не просто заполнить время человека какими-то занятиями, чтобы он не мешал, например дать книгу или включить телевизор. Деятельность должна приносить пользу и ему, и другим членам семьи. Возможно, ваша бабушка раньше преподавала английский язык. Тогда она может по Skype учить внука, его друзей или еще кого-то. Может, бабушка ходила в магазин, а вы готовили. Тогда можно поменяться местами: вы заказывайте продукты или ходите в магазин, а бабушка пусть готовит.

— А если бабушка не любит готовить?

— Активный человек так или иначе найдет себе занятие. Кто привык посещать музеи, станет делать это онлайн. Главное — рассказать ему, что такая возможность есть, если вдруг он о ней не знает. Можно воспользоваться сегодняшней ситуацией, чтобы научить пожилого родственника пользоваться онлайн-сервисами — что полезно не только с практической точки зрения. Освоение технологий улучшает когнитивные функции, даже может замедлить прогрессирование ухудшений, если когнитивные функции уже начали нарушаться.

Но нужно презентовать технологии правильно. Не говорите: «Давай ты научишься пользоваться интернетом, это же так интересно!» Должна быть конкретная цель, которая соответствует потребностям человека. Приобретение новых знаний должно быть мотивировано, и поиск смыслов поможет освоению технологий, которые до пандемии были просто не нужны. Раньше человек мог сходить в банк и снять деньги, а потом отправиться в магазин и купить то, что ему нужно. Сейчас стоит научить его пользоваться онлайн-банком и делать покупки в интернете. Как только человек освоит один онлайн-сервис, он поймет, что с помощью интернета может сделать и еще что-то полезное.

— Могут ли освоить онлайн-банк и шопинг в интернете те пожилые, у которых снижены когнитивные функции?

— Здесь нужно исходить из практики: пробовать, и либо у человека получится освоить технологию, либо нет. Даже если у него есть болезнь, которая влияет на когнитивные функции, например болезнь Альцгеймера, все равно нужно пытаться научить его новому и задействовать его навыки. В этом контексте нужно поговорить о двух концепциях гериатрии: frailty (старческой астении) и resilience (возрастной жизнеспособности).

Когда человек стал жить дольше, стало понятно, что с возрастом у него не только накапливаются болезни, но и появляется состояние старческой астении. Она состоит из синдромов, которые ограничивают человека в старости — медицинских, медико-социальных и социальных: это и расстройства памяти и внимания, и снижение зрения и слуха, и синдром гипомобильности, и синдром одиночества. Все они являются дефицитами — и много лет геронтологи стремились компенсировать эти дефициты: дать коляску тому, кто перенес инсульт и не может ходить сам, слуховой аппарат — тому, кто плохо слышит, надеть пальто на того, кто не может надеть его сам. Думали: «Не может — и ладно, сделаем вместо него!»

В 1970-1980-х годах философская и гуманитарная мысль пришла к пониманию ценности жизни каждого человека, вне зависимости от его ограничений. Причем ценной оказалась не только сама жизнь, но и ее качество: насколько она активная и полноценная. Стало понятно, что дать коляску тому, кто не ходит, недостаточно. Нужно подумать: сможет ли человек сам управлять коляской? Куда он будет на ней ездить? Можно ли сделать для него большее? Оказалось, что можно, потому что в старости у человека есть не только старческая астения и дефициты — то, что он делать не может. У каждого пожилого есть и то, что он делать способен — и это уже resilience, возрастная жизнеспособность. Она состоит из четырех доменов: молекулярного, физического, психологического и когнитивного. Даже если один из доменов пострадал, все они разом не утрачиваются. Что-то обязательно остается. Поэтому современная геронтология стремится не только компенсировать дефицит, но и использовать оставшуюся жизнеспособность.

— Это некие ресурсы, которые остаются у людей в старости?

— Можно сказать и так. При этом степень выраженности этих ресурсов может быть разной. Наверняка у каждого есть знакомые, которые с ожирением и гипертонией активно работают на даче. А другие с тем же набором заболеваний не могут выйти в магазин. Исходная жизнеспособность разная, поэтому при одном и том же заболевании, с одной и той же тяжестью заболевания один человек может быть активен, второй — нет.

— Как соотносятся старческая астения и возрастная жизнеспособность?

— Данных об этом мало, но почему-то бытует мнение, что у людей со старческой астенией жизнеспособность выражена хуже. Но, скорее всего, это два параллельных процесса. И именно благодаря тому, что и при старческой астении жизнеспособность сохраняется, можно воспользоваться этим резервом и активировать человека. Зачем воздействовать на жизнеспособность? Это позволяет улучшить качество его жизни. Если при заботе о пожилых используется потенциал возрастной жизнеспособности, увеличивается продолжительность их жизни, сопутствующие заболевания вроде гипертонии протекают спокойнее, они дольше остаются самостоятельными, независимыми от от других людей.

— Как это выглядит на практике?

— Человек с болезнью Альцгеймера не понимает, зачем ему надевать пальто. Но он может выполнить просьбу вытянуть руки, засунуть руку в рукав и т.д. И вот этот оставшийся навык мы используем. Мы не надеваем пальто вместо него, а даем команду — и таким образом развиваем и поддерживаем его навыки.

— То есть если бабушка всю жизнь с удовольствием пекла «Наполеон», а сейчас не может раскатать тесто, нужно просто разделить обязанности? Дать бабушке смазывать слои теста кремом, а раскатывать их вместо нее?

— Да, вы хорошо уловили суть. Нужно комбинировать те этапы, который человек может выполнить сам, с теми, которые за него выполняете вы, чтобы получить целостный результат. Это поможет человеку вести тот образ жизни, который он вел раньше. Я учился в Институте старения ООН на Мальте и стажировался в местном доме для пожилых людей с деменцией. Работники этого дома каждый день в одиннадцать вечера сажали 90-летнего пациента перед телевизором, включали ему новости и кормили шоколадным йогуртом. Зачем они это делали?

Когда клиент только поступил, собрали данные не только о его болезнях, но и изучили историю его привычек и хронологию его дня. Оказалось, что десятки лет он садился в одиннадцать вечеру у телевизора, включал новости и ел шоколадный йогурт. Я спросил тогда: «Что будет, если йогурт будет не шоколадным?» Руководитель стажировки рассказал, что однажды шоколадного йогурта не оказалось, и пациенту дали клубничный. Он сжал зубы, плакал и отказался есть. Эти нюансы очень важны: они позволяют обеспечить достоинство пожилого человека и дать ему позитивные эмоции. В этом и смысл resilience: максимально сохранить все виды социальной и физической активности, которые были у человека до старческой астении, использовать все ресурсы, которые у человека остались.

— Вы сказали, что нужно «активировать» человека. Как это сделать?

— Объясню на примере. Однажды моя коллега проводила тренинг в интернате для пожилых. Она зашла в комнату и сказала сотрудникам развернуть кровати на 180 градусов. Те сначала противились: мол, зачем, там удобно мыть. Но она настояла. Когда кровати повернули, одна женщина, которая молчала год, внезапно сказала: «Небо». До этого она лежала спиной к окну и не видела улицу, и показать ей голубое небо оказалось достаточно, чтобы вызывать у нее когнитивную активацию. Единственный продуктивный способ сделать это — занять человека полезными для него и других людей делами.

— Мне бы еще хотелось поговорить о стереотипах. Действительно ли сложности с освоением технологий, снижение критичности мышления — это неотъемлемая часть старения? Я знаю пожилых, абсолютно сохранивших ясность мышления. 

— О пожилых много стереотипов: память у них обязательно плохая, критическое мышление снижено. Это не так. Некоторые процессы могут быть замедленными, но если в целом человек остается сохранным, если нет патологий — его память в порядке. Пожилые имеют больше знаний, больше опыта, больший социальный багаж, при этом клетки медленнее передают импульсы в мозг — значит, для принятия решений нужно больше времени для анализа информации. Да, с возрастом чаще возникают когнитивные расстройства, и мы должны быть настороже, чтобы не пропустить их. Но это не значит, что у всех пожилых есть когнитивные расстройства.

Снижение критичности мышления — тоже часть стереотипов, которые ведут к стигматизации людей старшего возраста. Если бабушка увлеклась нетрадиционной медициной, в этом стоит винить не возраст. Посмотрите, что пишут в соцсетях молодые люди: среди них не меньше тех, кто увлекается альтернативными медицинскими практиками.

— Почему тогда именно пожилые становятся жертвами мошенников, которые, к примеру, обходят дома под видом сотрудников коммунальных служб?

— Молодые тоже становятся жертвами мошенников, верно? Может быть, так происходит потому, что в пожилом возрасте увеличивается вероятность когнитивных расстройств. Или пожилой человек менее информирован о способах мошенничества. В любом случае, если ваш близкий человек стал жертвой мошенника, обязательно проверьте его когнитивный статус: вдруг именно расстройство помешало ему объективно оценить ситуацию?

— По каким еще признакам понять, что с человеком что-то не так?

— Тревожные звоночки — плаксивость, раздражительность, нервозность, замкнутость, стремление говорить часами до бесконечности, которые появились внезапно. Если человек проявляет черты характера, ему не свойственные — это сигнал тревоги. Многие заболевания у пожилых протекают не ярко, как у молодых. Например, пневмония: молодой человек пожалуется на боль в грудной клетке, кашель и температуру, а пожилой человек станет вялым и замкнется в себе. Поэтому любое изменение поведения должно насторожить. Почему человек, который всю жизнь был вежливым, вдруг стал кричать и ругаться матом? Возможно, проблема медицинская и нужно вести его к врачу.

— Признаки, которые вы описываете, не специфичны. Можно ли отличить тревожность, которая вызвана ситуацией с коронавирусом, от медицинской проблемы?

— Нет. Нужно приехать и разобраться. Мы можем сколько угодно говорить о карантине и изоляции, но так мы можем пропустить серьезную проблему, и родственник умрет не от коронавируса, а от совершенно другой причины. Например, недавно мне звонила дочь одной пациентки в панике: «У мамы кружится и болит голова, это коронавирус?» А мама — гипертоник. Я спросил: «Какое давление? Приняла ли она свои утренние таблетки, стабилизирующие его?» Дочка не знает. Меряет давление — 180/120, таблетки не приняла. Дочка сразу успокоилась. Раз не коронавирус, зачем беспокоиться? Люди из-за этой истерии забыли, что у пожилого человека, помимо коронавирусов, много других проблем, которые могут его убить.

— Опишите идеальный день пожилого человека, который остался дома из-за коронавируса.

— До коронавируса у каждого был свой ритм активности, физической и социальной; даже лежачий человек все равно подчинялся графику. Сегодняшний образ жизни должен быть максимально приближен к тому, который был до коронавируса. Если в шесть часов вечера человек шел гулять, то и сейчас ему нужно в это время гулять, хотя бы по беговой дорожке. И это касается не только пожилых, а всех нас, взрослых и детей. Неправильно и недостойно сводить жизнь конкретного человека и человечества в целом к 24-часовому обсуждению очередной пандемии, которы были, есть и будут в нашей жизни. Жизнь продолжается, и она должна быть интересной, разнообразной, насыщенной и максимально здоровой.